Фонд «Дорога жизни» за четыре года работы привез на лечение в столицу 208 сирот из удаленных уголков страны
Руководитель фонда «Дорога жизни» Анна Котельникова объясняет, зачем участники программы «Доступная помощь» проделывают долгий путь в Москву и чем эти путешествия заканчиваются.
Мы везем на лечение детей, которые никому не нужны
— Анна, полагаю, вам часто задают вопрос: «Зачем вы из регионов тянете всех детей в Москву?» Действительно, разве нельзя сделать операцию ребенку прямо на месте, в том регионе, где он живет?
— Ответ прост — все зависит от диагноза. Мы не привозим в столицу детей с аппендицитом, синуситом или вывихом. С этими проблемами вполне могут справиться местные врачи. В Москву мы отправляем детей, которые нуждаются в оперативной и сложной помощи, которую на месте не оказать.
— Многим детям удалось помочь?
— За четыре года в рамках программы «Доступная помощь» мы привезли на лечение и реабилитацию в федеральные московские клиники 208 сирот из регионов. Обычно курсы их лечения продолжались не один-два месяца, а один-два года.
— Почему так долго?
— Во-первых, лечение сирот в регионах долгие годы никого не интересовало. Особенно это касается домов-интернатов для детей с инвалидностью. Здоровье ребят в таких учреждениях часто крайне запущено. И лечить их приходится долго. Во-вторых, к нам приезжают те дети, от которых отказались региональные и федеральные центры. Часто отказываются из-за «синдрома ребенка сироты».
— Что это за синдром?
— Представьте себе региональную, довольно бедную, например, районную больницу. Где нет нужных врачей, препаратов и условий для проведения сложных операций. На прием привозят ребенка с множественными сочетанными патологиями, и врач понимает, что в данном случае лечение может закончиться плохо. Доктор не может исключить летальный исход и, зачастую, отказывается оперировать такого ребенка, просто чтобы не портить статистику. А если говорить о детях с серьезными ортопедическими патологиями, ход мыслей у врачей примерно такой: «Ребенок же ходит, пусть кривой и косой, а что будет, если я залезу в его спину? Есть вероятность того, что он умрет».
Отсутствие должного опыта оперирования сложных детей, нежелание или страх взять на себя ответственность приводят к тому, что в карте больного появляется запись: «Не операбелен». И ребенок продолжает страдать. Его состояние ухудшается и, в конце концов, оказывается упущен момент, когда еще можно было помочь.
— Может, стоит помогать развивать медицину на местах?
— Наша работа в данном направлении началась еще в конце 2019 года. Во время каждого выезда в регионы врачи фонда проводят очные обучающие семинары для медиков, которые обслуживают как детей сирот, так и семейных детей в районных больницах. На время карантина работа программы «Выездные медицинские консультации для региональных детей-сирот» перешла в онлайн-формат. Мы проводим постоянное обучение врачей и сотрудников детских домов и интернатов на онлайн-встречах и вебинарах.
— А нужное оборудование в региональных больницах есть?
— Часто есть. Но оно простаивает, потому что никто не может провести на нем обследование — никто не знает, как им пользоваться. Но проблему нехватки кадров в регионах мы решить не можем. Многим регионам не хватает узких специалистов. И обучать просто некого. Бывает, что мы приезжаем в тот или иной регион и не находим там даже детского офтальмолога.
— А что с вопросами реабилитации на местах?
— Встречный вопрос — могут ли ее нормально провести в регионе, где на протяжении пяти, семи, а иногда и десяти лет здоровьем сироты не занимались вообще? В регионе, где в его карте может стоять абсолютно неверный диагноз! Ответ очевиден. Поэтому мы везем в Москву детей-сирот с инвалидностью со всех концов страны. Мы не можем дать им идеальное здоровье, но мы можем кардинально улучшить качество их жизни. В тесном сотрудничестве с учреждением и ведущими московскими врачами мы делаем все, чтобы помочь тем детям, которые никому не нужны.
Автор: Благотворительный Фонд «Дорога Жизни»
Фотографии: Unsplash