Эпицентр винного мира сместился в сторону Китая, в состязании между Новым и Старым Светом выигрывает Европа, «натуральные вина» остаются горячей темой, а «бордоский пузырь» лопается. Вспоминаем главные события и тренды в мире вина 2010-х.
Остаемся
Год большой пандемии еще раз доказал вечную ценность вина. На мировом винном рынке перераспределились каналы, упал сектор HoReCa, зато драматически выросли online- и аукционные продажи. Люди стали добывать вино по-другому, но пить не перестали, и пить хуже в целом не стали тоже. Сэкономив на путешествиях и вечерних нарядах для несостоявшихся выходов в свет, они больше тратили на доступные радости, поэтому винный сектор не пострадал так существенно, как некоторые другие.
В России online-продажи алкоголя так и не легализовали (хотя в апреле-мае было много разговоров, мол, вот-вот это случится). Когда рестораны были закрыты, публика, привычная к винам ресторанного уровня и советам #сомелье, переместилась в специализированную розницу: винотеки «качали» в течение всего карантина.
Винных аукционов в России тоже нет, и ту потребность, которую продвинутые виноманы в других странах реализовывали, участвуя в стриминговых продажах у Acker и Sotheby's, наши направили на закупки элитных вин напрямую у компаний-импортеров.
Все основные винные #выставки были отменены, кроме успевшей состояться в феврале-2020 Vineхpo в новом формате в Париже (а дюссельдорфская ProWein отменена уже и на следующий год). Так что, пока новые тренды «вызревают» где-то на приватных встречах в zoom-е, вспомним главное, чем жил мир вина в 2010-х.
Начать нужно с того, что с 1 января 2015-го Европа зажила по новому общему винному закону. Если #Евросоюз сохранит свою целостность, то это может стать событием не только десятилетия.
1. Как Европа не сдавалась Новому Свету
В середине 2000-х в Еврокомиссии озаботились состоянием винного сектора на подшефных территориях. Подсчитали, и оказалось, что за 15 лет с 1990 года экспорт европейских вин вырос всего на 20%, хотя в то же время новосветские державы, которые, правда, стартовали с низкой базы, скакнули феноменально: #США на 80%, #Чили на 300%, #Австралия на все 700%.
Европа утопала в непроданном собственном вине. #Кризис перепроизводства оставался в новостной повестке год за годом. На 2006 год власти ЕС дотировали €131 млн (а это почти половина всего бюджета ЕС на поддержку виноделия) на избавление от излишков, то есть на дистилляцию винного стока и превращение его, например, в технический спирт или биотопливо. Рупором перемен стала еврокомиссар Марианн Фишер Боэль, которая решила, что бюджет стоило бы использовать более разумно. Был придуман ряд мер для восстановления позиций Европы в состязании с нахлынувшим Новым Cветом.
Сначала потребовалась экзекуция: в 2008-2011 годах были уничтожены (с выплатой компенсаций виноградарям) 10% виноградников, признанных неконкурентоспособными, а до 2016 года действовали очень строгие квоты по высадке новых виноградников. За 10 лет (2005-2015) площадь виноградников Европы сократилась с 4,2 до 3,7 млн га.
Производство евровина к 2012 году снизилось до 163 млн гл по сравнению со 186 млн гл в 2007-м, но в то же время продолжало снижаться и внутреннее потребление. С 2008 по 2011 год по настоянию Боэль €235 млн были потрачены на промокампании вин ЕС в США, Канаде, Японии и Швейцарии, и экспорт за три года волшебным образом вырос на 27% в объеме и на 36% в деньгах: пик в 76 млн гл был достигнут в 2011-м (сравните с 46 млн гл в 1995 году). Дальнейшие промоактивности направили на Китай, Бразилию и Индию. С тех пор позиции Европы на ринге против Нового Света остаются примерно стабильными.
Но главным достижением госпожи Фишер Боэль стала реформа винного законодательства ЕС. С августа 2009 до конца 2014-го длился переходный период перед вступлением в силу регламента о единых стандартах для винных аппелласьонов в странах ЕС. Всем следовало перейти на трехступенчатую систему наименований: столовые вина, местные вина IGP/PGI и высшие аппелласьоны AOP/DOP/PDO, которые дальше могут расслаиваться на региональные, коммунальные и крюшные уровни (по примеру бургундской классификации). С более или менее одинаковыми правилами игры для всех от Франции и Испании до Мальты и Литвы. В регламенте было также прописано множество разрешенных и неразрешенных винодельческих практик. Все это должно было упростить и унифицировать понятийное пространство европейских вин и гомогенизировать винные законы отдельных стран. Недовольных, конечно, было очень много. Итальянцы, немцы, венгры и все остальные кричали об угрозе их традициям и идентичности. Почти пять лет страны занимались наведением порядка в своих внутренних классификациях.
Французский INAO ударно переписал все уставы всех аппелласьонов страны. У Италии проблема такая, что ее DOCG не вписываются в трехступенчатую схему ЕС. По идее с 2015 года никаких новых DOCG появляться больше не должно, но старые – «традиционные и национальные» – конечно, сохраняют свою силу. Поэтому с момента объявления о еврореформах и до дедлайна в 2014-м итальянский минсельхоз умудрился ввести 33 новых DOCG, увеличив их число до 73. Особо отличился регион Венето, который по количеству DOCG обогнал Тоскану и почти догнал Пьемонт. Еще бы! Ведь у Венето есть Лука Дзайя – президент области Венеция и эффективный винный политик, за 10 лет сделавший просекко самой быстро растущей категорией в продажах и экспорте (по динамике развития с просекко может сравниться только категория розовых вин, если брать ее в целом, а не только Прованс).
Мировое потребление вина с 2010 года незначительно колеблется вокруг отметки в 244 млн гл, что эквивалентно 32 млрд бутылок: примерно по 4,3 бутылки на каждого жителя планеты в год.
Кстати, оказалось, что и при нынешних порядках итальянцы могут продавить DOCG и в Риме, и в Брюсселе: в феврале 2019-го появился новый, 74-й DOCG для «супербарберы» из Монферрато – Nizza DOCG (легален для вин с урожая 2014-го).
Спустя почти шесть лет к новому законодательству все привыкли и в целом оценивают его позитивно. Дотации ЕС исправно поступают куда надо (на поддержку маленьких хозяйств, на внедрение экологичных технологий и т.п.). Если для Франции и Италии перемены были больше бюрократического характера, то для стран вроде Венгрии, Португалии, Болгарии, Кипра и Греции унификация в рамках ЕС – это путь для совершенствования их собственных систем аппелласьонов. В Австрии PDO (по-местному DAC) сильно подвинули традиционную систему Prädikat, которая давно морально устарела. Испанские Риоха, Приорат, Бьерсо и даже Руэда близки к официальному принятию классификаций наподобие бургундской классификации гран крю, а это поможет подчеркнуть высокий статус их вин в мировой системе координат.
2. Тарифные войны
К концу десятилетия вино стало уже регулярным фигурантом торговых тарифных войн, «моду» на которые запустила протекционистская политика Трампа. В октябре 2019 почти все категории вин ЕС подпали под дополнительные 25%-е пошлины, введенные США на ряд европейских товаров с одобрения ВТО из-за конфликта вокруг Airbus. До сих пор эта санкция сохраняется, а следующий пересмотр тарифной политики ожидается лишь в феврале-2021.
Вино является также жертвой в китайско-американской торговой войне. В июне 2019 года Пекин поднял тариф на американские вина с 48 до 93%, перераспределив существенную долю Калифорнии на китайском рынке в пользу европейских вин, тарифы на которые остаются на уровне около 41%.
В отрасли надеются, что все эти события, противоречащие логике свободной торговли, сойдут на нет при новом президенте США Джо Байдене, но буквально в ноябре 2020 вино, наравне с углем, стало разменной монетой в дипломатическом конфликте уже между Китаем и Австралией. О причинах, чем Австралия досадила Китаю, говорят многое (тут и Huawei, и даже расизм австралийцев приводятся в аргументах). Но Австралия – вообще-то крупнейший поставщик вина в Китай (40% рынка), а 212%-ный тариф на ее вина, введенный с 28 ноября 2020, означает повышение цен на австралийские вина в 2-3 раза. И если в «угольной» части конфликта между Пекином и Канберрой возможным бенефициаром называют Россию, то в «винной» в выигрыше, вероятно, окажется снова #Европа.
3. «Бордоский пузырь» и китайский кукиш
В 2010 году случилась самая наглая кампания en primeur Бордо в истории. В апреле в своем регулярном отчете о свежем урожае Роберт Паркер расхвалил бордо-2009 в том духе, что его «можно сравнить разве что с легендарным 1982-м». Напомним, что именно после предсказаний насчет 1982-го Паркер стал главным винным критиком планеты. 1982-й из тогдашних экспертов и брокеров никто особо не приметил, а дерзкий молодой Паркер предрек ему колоссальный инвестиционный потенциал. Читатели бюллетеня Wine Advocate, поверившие ему и вложившиеся в бордо-1982, впоследствии обогатились. В 2010-м Паркера с трепетом слушал весь мир, а самый большой потенциал для винных инвестиций все увереннее демонстрировал Китай, к тому времени уже опередивший Францию и Британию по количеству долларовых миллионеров. В Гонконге в 2008 году были отменены акцизы на импортный алкоголь, и уже в 2009-м Гонконг обогнал Лондон по сборам на аукционах редких вин.
Обычно кампания по продаже фьючерсов бордо предыдущего года урожая бодро стартует в мае, но в 2010-м топовые шато боялись продешевить с «новым 1982-м», и лишь 17 июня первым из первых крю разродился Lafite, объявив цену €600 за бутылку в первом транше. Покупатели world wide, сидевшие «на кнопке» у ведущих негоциантов (к слову, клиенты российской компании Simple уже активно в этом деле участвовали), среагировали адекватно, и началась гонка – эдакое соревнование с «анонимными китайскими покупателями».
Отдельные шато повысили цены по сравнению с бордо-2008 вплоть до 425%, рекордной ценой релиза одарил Ausone – €1350 евро. В августе во втором транше Lafite, Latour, Mouton, Margaux и Cheval Blanc торговались по €850-960 за бутылку, а через полгода все они перевалили сильно за €1000. В среднем рост цен на вина примерно 200 шато, участвующих в кампании, составил +150% по отношению к 2008-му. Но это не остановило китайских покупателей.
В тот год #Бордо поклонилось Китаю в ноги. Шато массово переводили сайты на китайский и нанимали китайских сотрудников в штат. 26 октября 2010-го на сайте Decanter было объявлено, что урожай Château Lafite 2008 года выйдет в продажу с выгравированным на бутылке иероглифом, обозначающим «восьмерку». Через сутки цена за ящик выросла на 30% и многие негоцианты объявили, что у них закончился сток.
В ноябре 2010-го в свет вышел французский комикс под названием «Роберт Паркер. Семь хмельных грехов» (кое в чем он оказался пророческим). В нем был изображен Паркер на пенсии, почему-то в 2017 году, которого поймали бордосцы в колпаках а ля ку-клукс-клан, чтобы совершить над ним суд. Вердикт гласил: «Роберт Паркер, вы продали душу дьяволу, а Бордо китайцам. Это непростительно!»
Тогда в Бордо думали, что китайцы проглотят все по любой цене. Особенно подогревало энтузиазм то, что и новый урожай 2010 года оказался не хуже предыдущего. Паркер, правда, дал ему оценку чуть ниже, но зато по Wine Spectator у бордо-2010 (по Левому берегу) целых 99 баллов, тогда как у 2009-го было 97.
Так что в 2011-м цены ан-примёров задрали было еще выше (Lafite выставил ценник в €1300 за бутылку). Но рынок отвернулся. Китайцы обиделись за прошлый год, в Европе продолжался кризис, да и американцы не хотели, чтоб их снова надули. Кампания была близка к провалу, и даже сам Паркер высказался в духе, что «бордоский пузырь лопнул». На конгрессе Wine Future* в ноябре 2011 года в Гонконге Саймон Степлс, глава представительства Berry Bros. & Rudd, важнейшего торговца на мировом рынке fine wines, говорил: «Китайского покупателя надо уважать. Если год назад 30% ан-примёров бордо-09 мы продали в один только Гонконг, не считая континентального Китая, то в этом году бордо-10 – только 5% на всю страну».
К слову, пресловутый Lafite 2008 в 2016-м на вторичном рынке стоил вдвое дешевле, чем сразу после «релиза с иероглифом», – сомнительная инвестиция. А цены бордо в ан-примёрах планомерно падали всю декаду, вернувшись к уровню, как до «китайского» 2010-го.
В ковидном 2020-м цены на молодые бордо были в среднем на 30% ниже, чем год назад. И, скажем, в России компания Simple, которая организует такие закупки для своих частных клиентов, зафиксировала рост продаж на треть. Небывалый энтузиазм, кроме прочего, объясняется и весенним карантином: у людей просто наконец дошли руки до своего любимого хобби.
* Тогда конгресс Wine Future, организованный опальным испанским MW Панчо Кампо, состоялся во второй и последний раз и, пожалуй, это было одно из самых ярких профессиональных событий за все десятилетие, где собрались буквально все трендсеттеры мирового рынка, включая самого Паркера.
4. Премудрая «Страна вина»
В 2012 году китайский писатель Мо Янь получил Нобелевскую премию по литературе за книгу «Страна вина», где кроме прочих фантасмагорий есть линия о нездоровой любви китайских партийных функционеров к «лафитам», которыми в Цзюго (буквальный перевод словосочетания «страна вина») запивают жареных детей, обычно мальчиков. И в том же году в Китае ввели антикоррупционные законы, затронувшие винный рынок: вино там всегда считалось статусным подарком, одну и ту же бутылку «Лафита» могли передаривать по 10 раз – это было в порядке вещей. В Европе виноделы начали ныть, что на Китай теперь надежды мало, но очень скоро оказалось, что с новыми законами в Китае начал формироваться гораздо более цивилизованный, тянущийся к знаниям и разнообразию винный рынок. Гонконг остается винной Меккой, но и континентальный #Китай не отстает.
«С тех пор, как в Гонконге рухнули таможенные барьеры для вина, мы работаем семь дней в неделю, почти круглые сутки, спрос на обучение вину огромный», – говорила во время конгресса Wine Future в 2011 году Джинни Мак, глава крупнейшей образовательной сети в Китае, представляющей программы WSET.
В 2010-м мы еще не знали, что иероглиф «восемь» на бутылке Lafite 2008 был символичным для самого шато, ведь в 2008-м компания DBR Lafite приняла решение о создании винодельни в Китае, которое не афишировалось вплоть до самого последнего времени. Первые лозы на 400 га, купленных бароном Эриком де Ротшильдом в провинции Шаньдун, появились в 2011 году, а летом 2019-го в свет вышел премьерный релиз шаньдуньского бордобленда от Ротшильдов: Long Dai 2017 года (говорят, это очень хорошее вино, не похожее ни на что другое китайское). Это не первый «китайский суперпремиум» от именитых французов. Еще в 2016-м появилось вино Ao Yun из провинции Юньнань от LVMH. Любопытно, что за обоими проектами стоит Жан-Гийом Пратс*, покинувший пост гендиректора Château Cos d’Estournel в 2012 году ради китайского проекта LVMH, а с 2018-го ставший CEO DBR Lafite. По итогам десятилетия его можно назвать одним из самых дальновидных бордосцев.
Потребление вина на душу населения в континентальном Китае за 10 лет выросло с 0,31 л до 2 л, а в Гонконге – до 4,9 л.
Китай вот-вот станет главной винодельческой державой мира, главным потребителем тонких вин и главным их производителем. В 2016-м по площади виноградников Китай обогнал Италию и Францию и сейчас уступает лишь Испании. Только в 2015 году в стране было высажено 36 000 га – это как целая Шампань. Талантливых виноделов со всего мира завлекают в китайские провинции правительственными грантами. В Нинся и Фаншане уже построили собственные Бордо и Тоскану, воспроизвели инфраструктуры немецких и австрийских регионов, с середины декады туда начали вывозить мировых винных критиков. Китайские «шато» похожи на Диснейленды, так что критики пока все больше ухмыляются. Но свои вина китайцы особенно любят: некоторые релизы Chateau Changyu, Huadong или Langes продаются по $2000-3000 за бутылку. Кстати Langes из провинции Хэбэй принадлежит семье Swarovski, а Chateau Changyu, как и другой важный китайский производитель Great Wall, входит в топ-10 виноделен мира по объемам производства.
* В 2012-м нам показалась очень странной новость о том, что боготворимый всеми Жан-Гийом отказался от поста управляющего Château Cos d’Estournel, которое принадлежало семье Пратс-Жинесте с 1917 года. Очень уж влиятельными были в Бордо и сам Жан-Гийом, и его отец Брюно. Да, еще в 2000-м они продали шато Мишелю Рейбье, но, учитывая всеобщее уважение к Пратсам, ничто не предвещало ухода Жана-Гийома с поста CEO. Ничто, кроме перспектив Китая...
5. Российское виноделие
В разгар кризиса, начавшегося в России в 2015-м, случился первый всенародный хайп по отечественным винам, однако реальные показатели продаж через пару лет вернулись к уровню 2014 года, поскольку импортеры и сами ритейлеры придумали способы насытить розницу приемлемыми по качеству и недорогими импортными винами. В пандемию снова Россия на пике интереса, но, как считает большинство экспертов, сейчас у отечественного виноделия гораздо больше аргументов: качество стабильно растет, маркетинг у иных предприятий выше всяких похвал, инвестиции (со слов инсайдеров) льются в сектор все уверенней, а поддержка со стороны властных структур и провидения становится еще более осязаемой. К Закону о вине, вступившему в силу в конце июня-2020, у отрасли остался ряд претензий, однако в целом его влияние оценивают, как позитивное. Недоработки власти обещают исправить, как только COVID перестанет заслонять собою не столь срочные проблемы миноритарных отраслей.