Вы когда-нибудь задумывались о смысле работы «Весна» («Примавера») Сандро Боттичелли? Мы привыкли интерпретировать ее как визуализацию сюжетов античной мифологи. Но в ней можно обнаружить и попытку художника поговорить на языке искусства о проблемах современной науки.
Сюжет «Примаверы» можно истолковать в контексте алхимии, которая в то время была передовой и очень модной наукой. Практикующих алхимиков было не много, но интеллектуалы Ренессанса обожали дискуссии о трансмутации и философском камне. «Весна» Боттичелли — это символическое изображение процесса трансмутации.
Слева на картине изображен Меркурий (Меркурием обозначалась ртуть - металл, из которого алхимики пытались получить золото). Он тянется к плодам апельсина: искушенный зритель Ренессанса знал, что результаты алхимической реакции назывались «плодом», а начальная химическая реакция — «корнем».
Три танцующих грации, пляшущие у корней деревьев — приведение мира в движение, начало процесса извлечения из ртути золота = извлечение "корня".
Далее следует фигура предположительно - Афродиты, над которой изображен слепой Эрот. Эрот у алхимиков - апофеоз перегонки, поскольку в античной мифологии он считался апофеозом любви. Другое значение образа Эрота в алхимии связано с двойственностью его отношений с Афродитой: в античных мифах он упоминается и в качестве сына Афродиты, и в качестве ее мужа. Поэтому Эрот считался воплощением парадокса «переходного вещества», которое уже не ртуть, еще не золото, но одно и то же одновременно.
Образ Весны как женщины с цветами у алхимиков ассоциировался с процессом конденсации (конденсаты назывались «цветами»).
Завершает сюжет сцена, где холодный ветер Зефир гонится за нимфой
Хлорис - это символ окончательного охлаждения вещества и выпадения в осадок, так же, как готова упасть испуганная нимфа.
Таким образом, завершенная алхимическая реакция подобна приходу весны, преображению мира, обогащенного новым знанием и, разумеется — золотом.
(См.: Френсис Йейтс. «Джордано Бруно и герметическая традиция»)
