Портос был местный. В смысле не приехал, как я – человек Олег, кошка Миледи и вроде бы еще котенок Снежок, а абориген. И хозяин (то есть слуга, обязанный его кормить и ублажать) у него отдельный.
А потому нрав у него сугубо независимый. С Миледи и Снежком он быстро устроил акценты. Он – кошка, он – котенок. Они его слушают, они ему подчиняются, а он защищает.
Для кота оказалось только один непонятно. Поскольку я был младше брата Кости (по мнению котяры), а тот был слугой Портоса, то и я должен был слугой самого старшего и, чего уж тут таить, сильного кота в дома.
Эти нехитрые мысли о своем авторитете он втюхивал мне каждый раз. И, надо сказать, каждый раз неудачно. Ведь до стола я доходил, можно сказать, доползал кое-как. А поскольку брат находился на работе, то и еще покушать я должен был сам. Еле-еле душа в теле.
А тут еще этот кот. На тебе! В общем, я ему пара оплеух, он мне – чувствительных укусов. И главное – ничья. Я его не могу догнать, он меня не может побить.
Брат, приходя с работы, подозрительно смотрел на наши взъерошенные физиономии. Но к меня хватало ума не хвастать, а у Портоса – как бы не говорить. Ведь коты вроде бы не говорят. Are yoy uderstand?
На самом деле я уже давно подозреваю, что все они понимают и все чувствуют. Просто им так проще. Зачем ловить мерзких мышей в мороз и дождь, когда можно помурлыкать, поласкаться к человеку и в обмен получить кусочек мяска или колбаски. Или, по крайней мере, сухари вискас или китикет? И лежать в мягкости и тепле?
Ну, не верю я, глядя в хитрющие зеленые глаза Портоса (или темно-зеленые глаза Миледи, или синие глаза Снежка-Арамиса), что они тупые.
Тупые у нас американцы. Все, больше вакансий нет. Больше мы, русские, не прокормим. А кошки – хитрющие!
И хватит меня многозначительно толкать, дам я тебе мяска. А если еще игриво толкнешь, я тебя в ответ так пихну, отлетишь! И пусть судьи в Гааге меня судят. Ведь благодаря мудрой политике президент Путина (слышь, либерал Снежок, сердито скреби стенку из досок на зло брату Косте), Россия не обращает внимания на судебные решения Гааги.
Ха-ха, а теперь к кровати. Дойду – не дойду? потому нрав у него сугубо независимый. С Миледи и Снежком он быстро устроил акценты. Он – кошка, он – котенок. Они его слушают, они ему подчиняются, а он защищает.
Для кота оказалось только один непонятно. Поскольку я был младше брата Кости (по мнению котяры), а тот был слугой Портоса, то и я должен был слугой самого старшего и, чего уж тут таить, сильного кота в дома.
Эти нехитрые мысли о своем авторитете он втюхивал мне каждый раз. И, надо сказать, каждый раз неудачно. Ведь до стола я доходил, можно сказать, доползал кое-как. А поскольку брат находился на работе, то и еще покушать я должен был сам. Еле-еле душа в теле.
А тут еще этот кот. На тебе! В общем, я ему пара оплеух, он мне – чувствительных укусов. И главное – ничья. Я его не могу догнать, он меня не может побить.
Брат, приходя с работы, подозрительно смотрел на наши взъерошенные физиономии. Но к меня хватало ума не хвастать, а у Портоса – как бы не говорить. Ведь коты вроде бы не говорят. Are yoy uderstand?
На самом деле я уже давно подозреваю, что все они понимают и все чувствуют. Просто им так проще. Зачем ловить мерзких мышей в мороз и дождь, когда можно помурлыкать, поласкаться к человеку и в обмен получить кусочек мяска или колбаски. Или, по крайней мере, сухари вискас или китикет? И лежать в мягкости и тепле?
Ну, не верю я, глядя в хитрющие зеленые глаза Портоса (или темно-зеленые глаза Миледи, или синие глаза Снежка-Арамиса), что они тупые.
Тупые у нас американцы. Все, больше вакансий нет. Больше мы, русские, не прокормим. А кошки – хитрющие!
И хватит меня многозначительно толкать, дам я тебе мяска. А если еще игриво толкнешь, я тебя в ответ так пихну, отлетишь! И пусть судьи в Гааге меня судят. Ведь благодаря мудрой политике президент Путина (слышь, либерал Снежок, сердито скреби стенку из досок на зло брату Косте), Россия не обращает внимания на судебные решения Гааги.
Ха-ха, а теперь к кровати. Дойду – не дойду?