На следующее утро все сорок человек нашей группы впервые собрались вместе около автобуса, который повезёт на экскурсию по городу Фрунзе.
- Доброе утро! Мы с мужем прилетели из Москвы, где купили эти путёвки на пятидесятилетие совместной жизни, чтобы доказать себе и окружающим, что рано ставить на нас крест, - смеясь, рассказывала пожилая, но энергичная женщина Нина Семёновна, держа под руку мужа, Василия Ивановича.
- А мы с подругой живём в Киеве, работаем в научно-исследовательском институте, - кругленькое личико Оксаны притягивало взгляды. И вся она, полненькая и ладненькая, бросалась в глаза. – Людмила предложила познакомиться с республиками Средней Азии, и вот мы здесь. Сразу после Киргизии мы поедем в Самарканд.
Стройная девушка приятной наружности подхватила разговор:
- Меня зовут Тамара, моя подруга – Валентина, мы обе местные – из соседнего со столицей города. Учимся в медицинском училище.
Всех веселил рассказами мужчина средних лет из Саратова. Я с интересом, хоть и мельком, разглядывала его. Какой некрасивый! Однако совсем не комплексует, молодец.
Когда все расселись на выбранные места в автобусе, мы с Верой со второго за водителем места, оглядываясь, увидели двух девушек – киргизок, трёх парней лет двадцати, похоже, из одной компании, красивого мужчину, изысканно одетого и что-то рассказывающего явно незнакомой рядом сидящей женщине, и всё это страсть как привлекало: чувство расцветающего организма само поворачивало наши шеи, подкидывало тело для прыжков, танцев; радостные взгляды охватывали всех и всё, смех словно сидел в уголках губ, готовый в любую секунду вырваться и зажечь глаза и щёки весёльем.
-Вы замечали, сколько ваши друзья и одноклассники смеются? - обратилась к внукам бабушка. - Так вот, все молодые почти всегда готовы на смех. Это здорово.
-Точно, - прыснули без причины сестра и брат.
Они бы и вообще загоготали в полную силу, покажи бабушка лишь мизинец.
Нас подвозили к памятникам, все выходили, экскурсовод рассказывал, отвечал на вопросы. Помню, просто влюбилась в эти широкие бульвары, площади, сады, арыки с несущейся булькающей водой. Всё так красиво, необычно, море цветов, голубые ели.
Если бы кто-то сказал, что мимо этих елей я буду ходить сорок лет, недоверчиво улыбнулась бы, не более.
- Слушай, Эля, - наклонилась Вера, - моя подруга год назад переехала жить в окрестности Фрунзе вместе с мамой, старшей сестрой и её мужем. Мы должны разыскать их. У меня есть адрес.
- Конечно, с тобой хоть куда.
Вечером, отдохнув, мы отправились в своё собственное путешествие. Я надела юбку-солнце до щиколоток, но на бёдрах, и безрукавую приталенную блузку того же цвета морской волны. На Вере было лёгкое платье ниже колен, с отрезной линией груди. В моде были удлинённые платья и юбки, а брюки широкие, на бёдрах и укороченные снизу с названием «Колокола».
Довольно быстро отыскав нужный дом, вошли на просторный двор. Взгляду предстала очень любопытная картина: около времянки рядом с домом мать подруги закатывала трёхлитровые банки с компотом из вишни, абрикосов и клубники, а приятный молодой человек спортивного телосложения в одних летних шортах брал их в полотенце, чтобы не обжечься, бегом переносил через двор и ставил в ряд у стенки дном кверху. Хозяева были так увлечены делом, что не сразу заметили гостей.
- Ой, кого я вижу! – вдруг вскрикнула мама подруги. - Верочка! Ты как тут оказалась? Какая радость! Проходите.
И они принялись обниматься.
- Вот незадача, - огорчилась мама и всплеснула руками, - Майя–то ушла с сестрой делать стрижку и маникюр.
- Давайте нам адрес, мы пойдём искать.
Как только Вера открыла дверь в парикмахерскую и стала всматриваться в темноватое, специально занавешенное от солнца помещение, раздался крик:
- Верка-а-а! Не может быть! – из-под колпака для сушки волос выскочила девушка и бросилась целовать Веру. Подруги даже всплакнули. Майя под впечатлением от эмоций, казалось, забыла, зачем она тут.
Я же внимательно наблюдала. На меня как на незнакомую никто не обращал внимания, а потому могла спокойно размышлять.
«А Майя-то просто куколка. Тонкие черты лица, короткая стрижка, небольшие, но выразительные, с поволокой, глаза, яркие, филигранно очерченные Создателем губы. Так я представляю Настасью Филипповну из романа Достоевского “Идиот”. Редкая красота, не поспоришь. И сестра, которой заканчивают делать маникюр, тоже хорошенькая. Видно, сестре повезло с мужем. Она наводит красоту, а муж крутит компоты».
-Вот какого ищи, - посоветовал сестре брат. - Не знаю, что там за Настасья, но ты у нас самая красивая.
-Да ладно, - смутилась внучка.
Бабушка предпочла не подливать масла в огонь. Да и вредно девчонке зазнаваться от красивой мордашки. Лучше не думать об этом. Спокойнее будет. И продолжила.
Своими глазами я увидела, что такие мужчины существуют. И не только в книгах и фильмах. Это было открытием.
Втроём мы поехали на турбазу, где Майе разрешили остаться на день. Вера и Майя сели отдельно и весело болтали.
«Оставили меня одну. Конечно, им весело, они подруги, их можно понять. А я кто им такая?» Тут ко мне приплёлся и самоанализ с самокритикой под руку: кто-то умеет и в незнакомой компании сразу раскрепощённо беседовать, смеяться, рассказывать свои истории. Даже и неплохо получается. Я же не умею, думаю, что им хочется поговорить вдвоём. Может, и не думали они так. Тогда бы пригласили и меня в разговор. В общем, на душе уверенно хозяйствовала тоска.
Вера иногда оглядывалась и спрашивала глазами: «Ты что, грустишь?» Я улыбалась для вида, а руками нервно мяла сорванный на остановке цветок. Как я хотела много-много рассказывать, смеяться, удивлять историями, спорить, доказывать. Но деликатность мешала.
Вечером в коттедже Майя жаловалась, что не может привыкнуть к новому месту, что здесь всё не так, что постоянно вспоминает ту жизнь в Караганде, их весёлое общение, знакомых. Они наперебой рассказывали то новое, что произошло с ними за год разлуки.
Я слушала и ощущала... одиночество. Столько во мне накопилось нежности! Подходите, буду наливать поварёшками! Любви ждала. Этого великого чуда. Если бы вышла тогда за дверь, то столкнулась бы с прекрасной волшебницей, уже протянувшей руку, чтобы постучаться в моё сердце и позвать в чудесный мир неземных чувств. Не знала, что буквально завтра я познакомлюсь с волшебной женщиной из сказки и начнётся для меня период встреч, признаний, объяснений в любви, то есть тот сладкий туман, о котором мечтают все.
-Здоровская тема пошла, бабуль. Ты не торопись, давай помедленнее, - заинтересованные глаза уставились на неё.
Я читала, что именно туман, так как выходят из него все в разные сроки и с разным результатом. В том тумане совсем не видны черты характера и даже черты лица, ни мотивы поступков, ни жизненные установки и принципы существования, которые выработались навсегда и будут неизменными до конца жизни.
А когда туман мало-помалу рассеется, и глаза станут зрячими, а голова – ясной, окажется (к счастью, не всегда), что это совсем не то, что хотела (хотел), совсем не так, как мечтала (мечтал). Но уже поздно: и быт устоялся, и ребёнок подрос.
Что многие молодожёны уверены: его или её всегда можно будет переделать, перелепить на свой манер, это, думали, ещё глина, что захочу сотворить из неё – то и получу, а между тем ошибались самым глубочайшим образом, ибо будет только то, что уже есть, поскольку, если человек и меняется, то чрезвычайно редко и так медленно, что одной жизни едва ли хватит.
Много позже я пойму правильность прочитанного.