В ювелирном магазине было как обычно немноголюдно. Две молоденькие девушки за прилавком с интересом наблюдали, как красивый интересный мужчина лет сорока сосредоточенно разглядывал витрину с украшениями. Наконец он выбрал, и попросил показать поближе изумительное золотое колье с сапфирами, а к нему не менее прекрасные серьги. Эх, как повезло его женщине, не сговариваясь подумали обе девушки и завистливо вздохнули. Оплатив заветную коробочку, муючина нахмурился и подошел к другой витрине. Чуть замешкавшись, приобрел еще один красивый набор, и, наконец, вышел. Сел в свой дорогой автомобиль, закурил и улыбнулся.
Маша.
Снова Никита уехал. Как же тоскливо без него, хоть волком вой. Ничего, завтра на работе корпоратив, можно ,,выгулять" новое колье и сережки. Какой же все-таки у Никиты хороший вкус. Маша с удовольствием взяла в руки колье нереальной красоты со сверкающими камнями. Подержала в руках и положила к остальным цацкам, львиную долю которых составляли подарки Никиты. Хороший любовник, не жмот, внимательный, чего еще желать? Только вот все чаще и чаще хочется выть в подушку одинокими ночами. У него семья, она не имеет право лезть. Она ведь изначально приняла его условия. Только тогда, пять лет назад, она не планировала, что полюбит Никиту до одури, что будет разрываться от тоски, отпуская его ТУДА... Там счастливая семья, там двое мальчишек, которые обожают папу. Жена, которая ждет вечерами у окна, тревожно вглядываясь в темноту. И он спешит туда, с ревностью отметила Маша. И видно, как переживает за сыновей, и за хрупкую болезненную супругу, которая всю жизнь сидит дома. ,,Она без меня не сможет", сказал он ей сразу. Сказал, как отрезал. И она поняла, что бесполезно бороться за главное место в его жизни. Да, ей живется неплохо, уговаривала она сама себя. Заграничные курорты, рестораны, элитные бутики, дорогие подарки, шикарная квартира. Никита обеспечил ей ту жизнь, к которой она тянулась всегда. Но не дал самого главного, семью, ребенка, себя, в конце концов. Счастливица его жена, она владеет им полностью. Но ладно, хватит этих мыслей, подумала Маша, нужно довольствоваться тем, что имеешь, а имеет она немало.
Налила бокал вина, включила приятную музыку и расслабилась...
Никита.
Как же тяжело выбирать из двух женщин... Лена, такая родная, любящая, уютная, и при этом такая предсказуемая. Столько лет вместе, что кажется, они вросли друг в друга. Абсолютно родные люди, как брат и сестра, прости господи. И Машка, такая яркая, такая сумасбродная, но такая безалаберная. С ней легко. Не нужно думать о проблемах, о делах. Лишь страсть и огонь, он терял голову каждый раз, когда приезжал к ней. Сплошная феерия эта Маша.
Очень стыдно. Стыдно смотреть на грустные глаза жены, на детей, которые и не подозревают, какой предатель их отец. Но Никита ничего не мог с собой поделать. Его безумно тянуло туда, к аромату оплывших свечей, к нежным рукам, к пепельным длиннющим волосам, которые можно было обмотать вокруг шеи и лежать, сгорая от любви. Он любил обеих и не знал, что делать дальше. А что-то нужно было решать, двойная жизнь становилась невыносимой...
Лена.
Наконец закончился этот суматошный день. Мальчишки сладко сопели в своих кроватках, в квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем антикварных часов, висящих в гостиной. Лена прошла на кухню и налила в бокал ледяного вина. Свет включать не хотелось, она села на подоконник и посмотрела вниз. Начал накрапывать мелкий дождик, и асфальт заблестел, отражая свет ночных фонарей. Никиты снова нет. Срочное совещание, милая, не жди, ложись, люблю, целую. Ну-ну, совещания, ночью, конечно, знаем мы эти совещания. Буквально на прошлой неделе близкая подруга Ната сказала, что видела Никиту в ресторане с шикарной блондинкой, и, судя по их поведению, встреча была отнюдь не деловой. У Лены защипало в глазах, и слезы против ее воли покатились по щекам. Как же больно, боже, как больно. Зачем он так мучает ее... Наверное, нужно было принимать какое-то решение, но у Лены не было абсолютно никаких сил на это. Она безумно любила мужа, с первого взгляда, и любовь эта никуда не уходила с годами. Она наоборот становилась острее, а при мысли о расставании начинало покалывать сердце и темнеть в глазах. Нет уж, она не отдаст любимого какой-то расфуфыренной дамочке! Она будет бороться до конца, это ее мужчина, отец ее детей, и она не готова отпустить его!
Скрипнула дверь, и Лена услышала шаги. Никита вошел на кухню и удивленно смотрел на нее.
-Не спишь, родная? Прости, задержался, на работе было много дел- Никита виновато смотрел на нее, как нашкодивший щенок.
Лена обвила его шею руками и крепко прижалась к мужу.
-Ничего, родной. Прости, задумалась, не заметила, как ты подъехал. Есть будешь? Я форель запекла, салатик есть, твой любимый.
Никита с ралостью кивнул и вскоре они сидели за столом, обсуждая детей, школьные проблемы и текущие дела. Ни одним взглядом Лена не дала понять мужу, что чем-то расстроена.
А под утро они проснулись от плача младшего сына. Ребенок горел от сильнейшего жара, всхлипывал и звал папу. Скорая забрала малыша, предположив воспаление аппендикса, а Лена с Никитой полетели на машине следом. Диагноз подтвердился, проклятый отросток лопнул и ребенка из приемного покоя отвезли сразу на операционный стол. У Лены дрожали руки и текли горячие слезы, Никита молча кусал губы. Наконец операция закончилась, и уставший хирург сообщил, что с ребенком уже все хорошо и они могут поехать домой поспать.
-Нет, нет, мы дождемся, когда он придет в себя, - плача, произнесла Лена, Никита просто кивнул.
Они сидели в холодном коридоре, тесно прижавшись друг к другу, так, как давно уже не сидели. Казалось, мир остановился. Тревога за мальчика отодвинула все, что было на задний план, и, казалось, что нет вокруг ничего, кроме этих унылых стен и их беззащитного малыша, лежащего недалеко и одновременно так далеко от них.
У Никиты зазвонил телефон, разорвав громким звуком тягучую тишину. Он с раздражением сбросил звонок и обнял жену сильнее.
-Кто это? ,- пересохшими губами спросила Лена, подняв на мужа уставшие глаза.
-Никто, родная, ошиблись.
,,Уже никто", с горечью подумал Никита, и удалил номер с телефонной книги. Больше никто не даст ему предать самых родных своих людей... Слишком дорогая цена, слишком...
