Предыдущая глава (начало) смотри:
Однажды Илларион зашёл в домовой храм академии. Литургия уже закончилась, а до начала вечернего Богослужения оставалось ещё много времени. Храм пустовал, только дежурный послушник вытирал пол. Илларион с зажжённой свечой в руках стоял перед храмовой иконой двенадцати Апостолов, когда до его слуха донеслось пение. Высокий мужской голос выводил: «Богородице, Дево, радуйся!»
Илларион оглянулся, но никого не увидел. Мелодичное пение продолжало разноситься над храмом. Голос был невероятно красивым: глубоким, могучим и свободным. В слова молитвы было вложено столько силы, столько трепетности и благоговения, что Илларион закрыл от удовольствия глаза и мурашки пробежали по его телу.
- Вот это душа! – подумал он. - Кто же этот невидимый певец?
Его воображению представился высокий статный красавец с длинными распущенными волосами, похожий на оперного певца. Какого же было удивление, когда наверху, в самом углу хоров, Илларион заметил маленькую сутулую фигурку. Ему стало невероятно любопытно. Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть обладателя чудесного голоса, и увидел невысокого худощавого юношу. Его лицо было усыпано веснушками, а уши смешно торчали в разные стороны.
- Брат! - окликнул Илларион юношу. - Это Вы сейчас пели?
- Я,- робко отозвался юноша.- Я Вам помешал? Простите, Христа ради!
- Нет, что вы! У Вас великолепный голос!
- Спаси Господи! - ответил молодой певчий и от смущения залился румянцем. - Я получил благословение петь в хоре, очень волнуюсь, смогу ли? Всё же я Вам помешал, прервал Вашу молитву, а Вы из доброты ко мне не хотите сознаваться.
Илларион рассмеялся:
- Да нет же, я Вас уверяю. Как Вас зовут?
- Василий, - ответил юноша. – А вас зовут брат Илларион?
- Да. Откуда Вам известно моё имя?
- Я обратил на Вас внимание на лекциях. Вы отличаетесь от большинства слушателей.
- Чем же?- заинтересовался Илларион.
- Да всем. Не могу сказать сразу. Если вам не трудно, подождите, пока я спущусь, и мы сможем продолжить беседу, а то мне так неловко. Ну, вы понимаете… - и он обвёл глазами пространство храма.
…Они быстро сошлись. Как сказал великий классик: «Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой». Илларион действительно сильно выделялся из академической среды и был очень рад появлению приятеля.А вскоре, по стечению обстоятельств, Василий стал его соседом по келье, а также другом, советчиком и, в некотором роде, духовником.