Фрагменты интервью Стеларка изданию «Нож» во время посещения художником фестиваля «GEEK PICNIC».
Science-art – область современного искусства, находящаяся на стыке художественного творчества, научного и технического прогресса. При этом возможны интервенции как из сферы искусства в науку, так и наоборот. Технологические и смысловые границы, разделявшие некогда эти два мира, стали проницаемыми. Мало того, иногда сами границы интерпретируются как художественные объекты.
Австралиец Стеларк — художник-киборг, живой классик технологического искусства. В своем творчестве он совместил классический перформанс, основным объектом которого оказывается тело художника, испытывающее ощущения, подвергающегося испытаниям и технологическими преобразованиями. Он создал роботизированную руку, вживил себе еще одно ухо и дал интернет-пользователям возможность управлять мышцами собственного тела.
Стеларк: Во всех этих проектах и перформансах присутствует вызов, испытание в разных его проявлениях: иногда этот вызов физиологический, иногда технический, своего рода растяжение возможностей тела, телесного потенциала. Попытка расширить, раздвинуть рамки тела, вытеснить идею нахождения «я» в привычном локальном пространстве, где мы живем. Конечно, это постоянно происходит — в интернете и беспроводных информационных технологиях. Но эти действия являются своего рода эстетическим жестом в отношении этих возможностей. Таким образом, это порождает различные виды линий напряжения. Иногда эти линии напряжения растягивают тела, а иногда вторгаются в тело. Например, «Скульптура в желудке», это было в далеком 1993-м на 5-й Триеннале австралийской культуры. Это скульптура, которую я спроектировал у себя в желудке. Желудок был наполнен воздухом, и вместо использования лазера, растягивания внешней поверхности кожи и тела линии напряжения заселили внутренность человеческого тела.
Художник постепенно пришел к осознанию того, что он живет в неадекватном и совершенно устаревшем теле, которое не может функционировать устойчиво, у него очень ограниченный срок службы, оно имеет очень хрупкое окно выживания. Возможно, следует провести его "редизайн"?
Стеларк: Если робот говорит как человек, ходит как человек, если он реагирует на социальные ситуации в непредсказуемых обстоятельствах, то почему он не является полноценным интеллектом? Почему мы не можем приписать ум и осмысление роботу? Почему мы должны представлять, что он должен быть более биологическим, у него должен быть мозг, подобный человеческому, он должен иметь плоть вместо «железа»? Мышление не обязательно только в том, что находится внутри головы, оно происходит, когда губы выбирают говорить, а рука выбирает писать.
Стеларк: Важно осознание того, что он живет в неадекватном и совершенно устаревшем теле, которое не может функционировать устойчиво со скоростью технологий, у него очень ограниченный срок службы, оно имеет очень хрупкое окно выживания. Несколько градусов изменения температуры тела означают, что его здоровье подвергается риску; если тело потеряет 10 % телесной жидкости, оно умрет. Это обычная жизнь — сейчас в 75 человек в добром здравии, а потом быстро здоровье ухудшается и человек умирает. Это проблема, если вам уже 73 года.
Принимаем ли мы биологический статус-кво в поэтическом смысле, в хайдеггеровском смысле, в котором существование жизни подтверждается наличием смерти? Или мы исследуем человеческое тело как эволюционную архитектуру и говорим: «Ну, это очень сложное, крепкое тело, но оно плохо спроектировано».
Стеларк: Для меня тело — это современная камера из мяса, металла и кода. Оно продолжает быть биологическим телом, но к нему присоединяется и в него имплантируется всё больше и больше дополняющих его технологий. Технология стала системой жизнеобеспечения для всех, а не только для пациентов в больницах, каждое тело использует технологию в качестве системы жизнеобеспечения. Биологически мы больше никогда не умрем — мы умрем, когда наша система жизнеобеспечения будет отключена. Через 2000 лет наши тела могут выглядеть точно так же, как сейчас, при том что внутренне мы можем быть населены наномашинами, которые смогут не только излечивать патологические состояния нашего тела, но также могут перестраивать человеческое тело вплоть до атомного уровня.
Стеларк: Я очень скептически отношусь к упрощенному смешению искусства и науки. Потому что методологии совсем разные. Наука, по сути, гораздо более методична, гораздо более сфокусированная и редукционистская и часто предназначена для утилитарных целей или просто для удовлетворения, даже если понимание мира является утилитарным результатом научной практики. Художественная практика часто больше связана с интуицией, с созданием амбивалентного чувства тревоги, более случайным эстетическим жестом, скорее с качественным взаимодействием с миром, чем с алгоритмическим утилитарным подходом.
Такие идеи пропагандирует Стеларк не только словом, но и делом. Он автор перфомансов, в которых искусство граничит с наукой, а реальность переплетается с фантазией. Кто-то скажет, что Стеларк отчаянный псих, а кто-то согласиться, что он – законченный гений.
Полный текст интервью: https://knife.media/stelarc-interview/