Сны у Сергея Сергеевича были тяжкие и жуткие, сколько убийств, крови и грабежей было в этих снах, чего и не было на самом деле. За свою жизнь Шлем один раз совершил тяжкое преступление, ограбив музей, в котором был тот самый злополучный шлем. Куда он его спрятал, он никак не мог вспомнить. На зоне его боялись, так как считали, что на его совести масса жутких преступлений. Хищения государственного имущества – это Вам не пирожки стырить на базаре.
А шлем был действительно золотой. И шлем этот был того славного Тамерлана. Но больше всего на свете он боялся, что за ним придет сам Тамерлан.
За сытным ужином Сергей Сергеевич подобрел. На столе была: белорыбица, сыр, дагестанское вино, сало-шпик, приличный кусок копченной бараньей ноги и холодец. Сегодня была днюха Хакера. «Хороша житуха на зоне» - сладко прижмуриваясь прохрипел Шлем.
-Я думаю пацаны написать мемуары: «Воспоминания о бывалых днях Шлема».
-Нет! – сказал профессор. – Лучше так: «Наследие Тамерлана досталось мне, Шлему, и что об этом думает Настасья Филипповна из романа «Идиот».
-Ты что, идиот! – зарычал Шлем на профессора. – Когда жила Настасья Филипповна? В каких годах? Мне еще Галка, моя подружка из нашего драмтеатра, ее изображала. Козел! – добавил Шлем. – И как еще держат здесь таких тупых.
Профессор поперхнулся чаем и решил заесть холодцом.
Когда профессор хорошо прожевал, то произнес: «Шлем, кто тебе писать будет?»
-Ты будешь! А иначе моргала вышибу. - Профессор кивнул утвердительно.
-Для этого мне нужна ручка с серебряным пером, чернила и хорошая качественная бумага.
-Это тебе еще зачем?
-А, чтобы сосредотачиваться на работе и ни на что не отвлекаться. -Сергей Сергеевич кивнул. «Серебро – не золото» - подумал он.
-Хакер. – он обратился к худощавому парню, лет 25-ти с круглой роговой оправой, а-ля 30-ые годы, дожевывающему сыр. –Хватит шамкать! Ты будешь печатать. Лучший комп тебе достану.
-Окей. – ответил Хакер. – Всегда рад помочь.
На этом разговор прекратился, и небольшая компания разобралась по своим койкам. Шлему не спалось. То вспоминалась та бабка, которая говорила: «Декабрь – рождественский пост, не фиг жировать». Потом вспомнился Штирлиц, русский разведчик из фильма «17 мгновений весны».
«Спать». - говорил себе Штирлиц и засыпал на 15 минут. «Спать». - сказал себе Шлем и проспал аж до обеда.