Продолжение.
Начало смотрите:
Подлинная история Клима Чугункина. Серия 1: Шарик попадает в рай
Как бы ни было уютно Шарику в его новом собачьем раю, но он оставался собакой и не понимал, когда с ним обращались по-человечески. Не говоря уже когда говорили по-человечески, хотя слова понимал вполне.
Поэтому периодически выкидывал разные штуки.
Портил имущество.
А людям это очень не нравится.
Имущество они любят.
И профессор Преображенский со своим ассистентом решились-таки на Эксперимент!
Результатом данного эксперимента стало то, что Шарик медленно, но верно стал превращаться в Клима Чугункина - собственно, донора всего необходимого для этого Эксперимента человеческого материала.
Откуда указанный человеческий материал добыл ассистент профессора Преображенского, мы лучше умолчим.
Профессор Преображенский, шедший к своему Эксперименту, всю свою сознательную профессиональную жизнь, после его завершения все вспомогательные работы передал ассистенту.
И тот впрягся в работу. А работы было непочатый край. Таки из зверя делать человека - дело нелёгкое.
Впрочем, профессора Преображенский не уклонялся от участия в "восстановительном послеоперационном" периоде - он был истинный экспериментатор, не чуравшийся чёрной работы.
Вплоть до самой чёрной.
Ему начинало казаться, что он не зря затеял свой Эксперимент.
Ассистент профессора тем временем был настроен не так оптимистично.
И профессору приходилось говорить ему, в общем-то, банальные вещи, - иногда ассистенты такие непонятливые.
Однако, слухи об Эксперимент стали достоянием широкой общественности. И народ был этими слухами весьма взбудоражен.
Некоторые сомнения высказывались и в среде собственных домашних профессора.
Впрочем, собака лает, а караван идёт несмотря ни на что...
Профессор с ассистентом решили показать "обновлённого" Шарика своим коллегам. Предъявить, так сказать, обществу результаты Эксперимента.
Шарик глядел на общество и не мог не удивляться - этих людей раньше он видел только с точки зрения того, кого они могли пнуть ботинком под рёбра... или сапогом в зад. Но они, в общем, были те же...
Но профессору с его ассистентом просто показать их "чудо" было мало. Надо было показать, на что способен "новый человек".
И он показал.
Сработала, так сказать, "генетическая память предка". Клима Чугункина то есть.
Научная общественность рукоплескала. Видимо, не до конца понимая, с чем, собственно, она столкнулась.
Однако, вернувшись домой, Шарик, теперь "новый человек", продолжил свои художества. Не любил он котов, и встречи с ними постоянно приводили к мелким кухонным катастрофам.
Как-то погнавшись за котом, Шарик свернул в ванной кран и устроил в квартире форменный потом.
Как истинный представитель творческой интеллигенции профессор Преображенский очень любил котов и кошек и не мог простить Шарику такого с ними нечуткого обхождения.
Тем не менее Шарик не просто "слушал да ел". В нём начинало просыпаться самосознание. И самопонимание.
Весьма, надо сказать, своеобразное.
Филипп Филиппович пытался поговорить с Шариком по-хорошему.
Но, кажется, было уже поздно.
Шарик уже не хотел слушать.
Шарик хотел говорить.
Он понял, что он может говорить.
И он увидел, что его начинают слушать.
Продолжение следует.