Я родился в 1962 году в городе Курске, где и живу до сих пор.
Самым первым моим воспоминанием детства было пребывание в инфекционной больнице им. Семашко. Мне было 1,5 года и я помню как мы с моей мамой лежали на кровати, которая стояла около двери у входа в палату. Белая открытая на половину двухстворчатая дверь с непрозрачными стеклами в верхней части, яркий свет из коридора очень мешал, было жарко. Следующий эпизод: я стою на подоконнике (наверное с поддержкой мамы), стекла окна в которое я гляжу снизу замерзли, пасмурный зимний день, видна трамвайная линия. И последний запечатленный кадр этой же истории меня одевают в пальто и зимнюю шапку и сверху закутывают большим шерстяным платком. Спустя около 45 лет я все это рассказал своей маме и она подтвердила, что она со мной действительно лежала в больнице зимой 1963 года, у меня была рвота и диспепсия, и кровать наша стояла у двери, головой к стене, в которой была дверь. Тогда маму не хотели со мной ложить в больницу, но она обманула врачей и сказала, что кормит меня грудью, хотя на самом деле грудью уже не кормила. То есть, это не моя фантазия, а реальные картинки начала жизни запечатленные грудным ребенком, которые сохранились и каким то образом всплыли из недр памяти через несколько десятков лет. О деталях этих эпизодов моих воспоминаний до того момента как я их озвучил у нас дома никто никогда не говорил, потому что это было обыденностью, они не могли стать воспроизведением какой либо фотографии или какого либо рассказа. Ученые говорят, что дети начинают запоминать окружающий мир после трех лет, у меня это случилось раньше.
Начиная с двух лет я помню, как меня водил отец пописать под выходную дверь в зале кинотеатра «Восток», тогда все так делали, когда шел сеанс, потому что если выйти за дверь обратно не пустят, а фильм как мне объясняли досмотреть хочется. Я просил родителей отвести меня в туалет, отец брал меня за руку и мы пробирались по ряду к выходу, ряд был полностью заполнен людьми, когда проходили мимо экрана я видел, что за ним сидят ребята и смотрят фильм с обратной стороны экрана.
Помню, как мы с отцом на велосипеде ездили в общественную баню на ул. Дзержинского, я сидел на рамке велосипеда, ехать было не далеко, километра два. В огромной парилке было много людей, пар валил из какой то трубы, вода как мне казалось почему то была только горячая, а так хотелось прохладной.
На пляж летом ходили на Стезевку, это такой очень глубокий искусственный водоем, появившийся после выборки грунта на русле реки Кур, грунт использовали для строительства насыпи дороги по ул. Красный Октябрь. Так в три года я бегал по пляжу без трусов, берег был похож на песчаный и на нем росли какие то противные невысокие колючки. Мне было как то не привычно и по себе из-за того, что я был один голый.
В четыре года я забрался в стол с припасами к хозяевам, у которых мы жили на квартире, и закрылся в нем, нашел что то сладкое и съел. Никто не заметил. В этом же году мы с другом Валеркой поймали 2 соседские курицы и закрыли их в духовке, стоявшей на огороде. Через два дня, когда пошел серьезный разбор между соседями, о том куда подевались куры, спросили и меня, ну я, конечно, чистосердечно признался где они, за что поплатился задом, побитым отцовским ремнем. Куры остались живы, но сильно устали сидеть в темном, маленьком и некомфортном объеме.
В пять лет зимой увидел у соседей по телевизору (своего телека у нас не было), как спортсмен, лежа на санках на животе скатываясь с горы управляет санками, поворачивая то вправо то влево, я решил повторить такой трюк. У нас рядом с домом проходила трамвайная линия и горка подходила как раз к линии. Я первый раз скатился с этой горы лежа на санках на животе и у меня получилось повернуть перед трамвайным полотном. Думаю, что если сейчас будет идти трамвай и я также поверну перед ним. Решено. Приближается трамвай, я качусь с горки по направлению к полотну, стараюсь повернуть – не поворачивается, еще стараюсь – не поворачивается, начинаю цепляться ногами за снег, чтобы затормозить и в конце концов стукаюсь головой в заднюю пару колес трамвая и отъезжаю назад (от полотна был небольшой уклон). Думаю, ну сейчас мне зададут жару, а трамвай даже не остановился. Матери я рассказал эту историю, когда мне исполнилось лет 14 или 15. Продолжение следует.