– Николай Максимович, на телеканале «Россия 1» стартовал седьмой сезон «Синей птицы», вы вновь в жюри. Чем вам так дорог этот проект?
– Его придумала моя подруга Даша Златопольская и меня пригласила первым. Идея мне очень понравилась, я высказал свои соображения. С первого дня мы занимались тем, что привлекали к проекту одаренных детей, которые учатся в профессиональных учебных заведениях и мечтают связать свою жизнь с тем, чем занимаются. Мы установили высокую планку, и стараемся держать уровень.
– В этом году в жюри появился Дима Билан...
– Даша нас удивила, разбавила жюри, которое состояло из народных артистов и бывших вундеркиндов. Но Дима – человек очень одаренный, просто он из другого жанра. Однако лицо программы – это, конечно, сама Даша. Она отбирает участников из огромного количества претендентов. Не представляю, как это можно выдержать!
Скажу честно, мы никогда не знакомимся с конкурсантами перед съемкой, впервые видим их уже на сцене. Даже когда продюсеры приезжали в Академию, я никогда никого не рекомендовал – они сами отбирали участников. И только потом я советовал, что танцевать, помогал репетировать. Обычно в финале с ними выступает мой ученик, звезда мирового балета Денис Родькин, и я по мере сил стараюсь облегчить ему работу.
– «Синяя птица» – одно из немногих телешоу, с которым не связано никаких скандалов...
– А их и не может быть. Члены жюри сами когда-то прошли этот путь, в юном возрасте участвовали в конкурсах, получали награды. И что важно – эти награды оправдали. Посмотрите на список программы «Новые имена» конца восьмидесятых – начала девяностых годов: все сделали мировую карьеру.
– Телеконкурсы – не слишком серьезное испытание для ребенка?
– Конечно, это испытание. В этом году мы впервые выходили в прямом эфире, а до этого снимали подолгу. Все понимали, что часы ожидания могут сказаться на качестве выступления. С другой стороны, эти дети хотят стать профессионалами – а большой артист должен в любую секунду исполнить свой коронный трюк. Алиса Фрейндлих, Марина Неелова, Светлана Крючкова прочитают свой монолог так, что вы зарыдаете, а через мгновение уже будут говорить о другом. Но за этой легкостью – тысячи часов труда.
– Надо ли ребенка заставлять, если он устал и не хочет?
– Если бы меня не заставляли, из меня ничего не получилось бы – лень перешибла бы все мои способности.
– В особо трогательных номерах ваши коллеги по жюри не всегда могут сдержать эмоции. А вот вы, мне кажется, не сентиментальны...
– Это так. Я очень волнуюсь за детей, которые занимаются воздушной акробатикой. А когда мои ученики делают поддержки, даже зажмуриваюсь. Но растрогать... Меня может растрогать котенок, но если ты выбрал эту профессию – будь добр соответствовать. Я себе пощады не давал и другим не собираюсь.
– В каком возрасте ребенка нужно приводить на балет?
– Чем раньше, тем лучше. Я считаю, что написанное на билете «шесть плюс» – это просто вредительство! В три года мы с мамой ходили на «Травиату», на «Жизель» и в Консерваторию на вечер Чайковского. Мама была опытной театралкой – брала места, с которых можно незаметно уйти. Я спокойно высидел первое отделение, а во втором исполняли Шестую симфонию. Мама все время ждала, когда я начну вертеться, но я сидел как завороженный. Вот, пожалуйста, в три года – Шестая симфония.
Беседовала Лариса Царькова, журнал «Панорама»