Он очнулся, но не там, где потерял сознание и не с теми. Кто он: жертва глупого розыгрыша, или часть жестокого эксперимента?
Ему потребуется много времени, чтобы распутать весь клубок.
3 ЧАСТЬ
1 глава
Сознание возвращалось медленно, частями. Словно кто-то неумелый пытался сложить разорванную на мелкие клочки газету. Где-то буквы совпадали и можно было прочесть текст, где-то попадался чужой кусок и слова превращались в белиберду. Так и Глеб слышал то целые фразы, то бессмысленный набор звуков.
Глеб попытался пошевелиться, но у него ничего не выходило. Конечности были словно налиты свинцом и привинчены к полу. Открыть веки было так же сложно. А над ним вились голоса. Ягодин и Сотеев. Врачи-садисты.
- Каково состояние интракраниальных сосудов? – задал вопрос Ягодин. Вот он, темная лошадка, самый главный извращенец.
- Допплеровский частотный сдвиг оптимален.
Кто это? Лерочка? Это у нее такой милый голосок? И она с ними. А он еще сомневался.
- Коэффициент резервных возможностей системы мозгового кровообращения очень высокий. – Голос Сотеева звучал восхищенно. – Посмотрите сюда, Игорь Анисимович. Видите эти маркеры?
Что они там рассматривают? Что? Его мозги? Суки! Он услышал странный скрипучий стон. А это кто?
- Игорь Анисимович, он сопротивляется анестезии, - взволнованно сказала Лера.
- Увеличьте дозу.
- Мы уже увеличивали два раза, - ответил Сотеев. – Мы рискуем.
- Ну не по живому же резать, - взвился Ягодин. Сука! Он еще переживает за него! Сейчас, сейчас Глеб поднимется, сейчас надает тебе таких люлей! По роговому отсеку. Навсегда отобьет охоту проводить над людьми опыты.
Снова стон. Так это его стон, - догадался Глеб. Собственный. Что же с ним сделали? Глеб задергался и понял – зря он перед собой бахвалится, зря включил иронию -все взаправду. Он бессилен, обездвижен полностью. Внутри все существо клокотало, срывалось встать, сбросить с себя оцепенение, сила воли собрана в один кулак и направлена на сопротивление. И только внешне тело как лежало, распластанное на прозекторском столе, так и лежит. Боже, если ты существуешь!.. Глеб никогда не был так близок к панике, как сейчас. Забиться бы в ней, забыть все, отключиться от реальности. От ужасной, смертоносной реальности!..
- Пульс и артериальное давление на донаркозном уровне, - пискнула Лера.
- Циклопропан! – взревел Ягодин.
На лицо Глеба опустилась ингаляционная маска. Повеяло легким запахом нефти. Откуда он знает этот запах? Не вдыхать, скинуть маску! Только не поддаваться, только не погрузиться в наркотический сон и не стать игрушкой в их руках. Не стать… Подопытный кролик, вот он кто! И все шрамы, провалы в памяти, быстрая регенерация, отростки на ногах – все это результат их операций. Нет! Я больше не хочу!
- Он двигает головой. Он приходит в себя, - растерянно лепетала Лера.
- Маску! – Ягодин был непреклонен. – Мы теряем время. Я, что ли, за вас должен всю грязную работу делать?
- Если он отторгает электроды и все вводимые препараты… - попытался вставить слово Сотеев.
- Нужно повторять снова и снова.
Глеб чувствовал, как над ним склонились. Между этими троими нет согласия, и проскакивают искры назревающего конфликта.
- Он у вас откинет копыта!
Это Сотеев. Давай, мешай им! Мешай им добить его. Пусть даже из своих собственных треклятых побуждений. Еще есть время. Пока не лопнули его легкие от нехватки кислорода, пока он не сдался.
Давление резиновой маски на лицо значительно ослабло. Руки, держащие маску, были явно неуверены. Лерины руки. Глеб благодарно вдохнул в образовавшуюся щель свежего воздуха вперемешку с наркозом.
- Игорь Анисимович… - ее дрогнувший голос… эти обертоны. Знакомые и незнакомые. Она снова стала другой. Изменилась. Лера уже не та. Или он никогда не знал ее настоящей?
Глеб оборвал себя – о чем он думает? Это наркоз кружит голову. Разве время сейчас думать о девушке?
Он открыл глаза. Лера от неожиданности взвизгнула. Ягодин начал что-то возмущенно выговаривать и сам заметил перемены в Глебе. Люди в белых халатах, масках и шапочках… Изверги и фашисты. Палатки исчезли, появилось хорошо освещенное помещение. И, как декорации к фильмам ужасов, за их спинами - клетки с молчаливыми зверями-мутантами. А он-то искал геологическую лабораторию… ох, дурак!
Ягодин задумался, его лицо приобрело усталое выражение. Потом махнул рукой.
- Колите ему внутривенно. Дроперидол. Не садист же я, в конце концов.
«Что это? Что колоть?!» – Глеб заметался. В голове как будто возник пожар. Все его существо охватила животная паника. «Не надо! Не надо!» - орал он внутри, и эхо отлетало от стенок телесной оболочки. Подошла со шприцом Лера. Сомневающаяся, неуверенная.
- Коли.
Это приказ. Лера склонилась над Глебом. Он увидел, как задрожали ее руки, вставляющие иглу шприца в катетер. Она старалась не глядеть на него. Глебу хотелось кричать: «Лера, не надо... Лера, вспомни, ведь было же между нами что-то хорошее. Ведь ты же говорила, что любишь!» Она его, конечно, не слышала. Секунда и он снова впадет в забытье. Но руки ее дрожали и все никак не решались надавить на поршень.
И тут дверь распахнулась, влетела встрепанная Ольга.
- Нас нашли. Они в трех километрах.