Он очнулся, но не там, где потерял сознание и не с теми. Кто он: жертва глупого розыгрыша, или часть жестокого эксперимента?
Ему потребуется много времени, чтобы распутать весь клубок.
Через полчаса Сметанин уже лежал на импровизированном хирургическом столе, Сотеев доставал какие-то странные, но, по всей видимости, стерильные инструменты. Глядя на все это Глеб только недоумевал: откуда у невролога такой эксклюзивный набор? И зачем? Лаборатория, теперь, вон, операционная…
Когда вчетвером принесли почти посиневшего Сметанина, Глеб настаивал, чтобы его на уазике отвезли в больницу. Он кричал, чуть не ударил Сотеева. Но тот был категорически против.
- Не довезем!
Профессор встал на сторону врача.
- До ближайшего поселка три часа хода по горной дороге, а до райцентра, где есть подходящая больница – все пять-шесть будет. – Он тоже горячился.
Ладно, «далеко» - это аргумент. Но Глеб сомневался в компетентности приятеля. Это еще больше раздражало Сотеева.
- Не суйся! У него паренхиматозное кровотечение!
- Что это?
- Что-что? – Сотеев уже доставал из чемоданчика бутылки с лекарственным раствором. – Это внутреннее кровотечение. Когда рвутся печень, селезенка, почки… Остановить его можно лишь путем хирургического вмешательства. У нас каждая минута на счету.
Вперед вышел Ягодин, на ходу повязывая волосы резинкой и убирая хвост под воротник.
- Я в молодости пару лет учился в медицинском. Кое-какие знания сохранились. Буду ассистировать.
Сотеев оттер плечом Глеба, достал картонную коробку, Ягодин ловко вынул оттуда пакет с одноразовой капельницей. Начал работать тут же, словно не когда-то в юности, а всегда этим занимался. Глеб только хлопал глазами. «Пару лет!», «кое-какие знания!»
- Но здесь нужен хирург… - Глеб еще попытался бороться.
- Оставьте их, - сказал профессор уже мягче, за руку отведя Глеба в сторону. - В самом деле, ваши истерики ни к чему хорошему не приведут.
Сметанин находился без сознания, естественно, не был ни «за», ни «против» полевой операции под местным наркозом. Лера только плакала, где-то там, снаружи, и не участвовала в споре, а Ольга отсутствовала. Ее не было и тогда, когда Глеб прибегал за помощью. Получалось, что он один был против остальных.
И Глебу пришлось сдаться. А что он мог? Умом он понимал, что их аргументы звучат трезво. Но мыслишка не давала покоя – они не хотят огласки. «Археологи» здесь находятся нелегально, не хотят засветиться, даже ценой смерти одного из них. Даже такой ценой.
Сотеев, профессор и Ягодин, совместными усилиями срезали со Сметанина одежду. Глеб отвернулся. И не то чтобы зрелище было ужасным, нет. Просто сердце сжалось от того, насколько беспомощно и одиноко смотрелось это голое незагорелое раздавленное тело. Сколько ему лет? Совсем ведь пацан…
Его за руку дернул профессор.
- Пойдемте, не будем мешать.
Да, конечно. Глеб здесь больше не помощник, он ни на что не может больше повлиять. Он повернулся, чтобы выйти вслед за Васильевым. За спиной активно работали новоиспеченные (или настоящие?) хирурги.
- Состояние критическое. Сделаем внутривенные струйные инфузии в три вены под давлением, - сказал Ягодин, моментально беря роль ведущего хирурга на себя.
- Ограничимся введением глюкокортикоидов? – откликнулся Сотеев.
Профессор манил Глеба из палатки, Сотеев на ходу, не оглядываясь, успокаивающе хлопнул по плечу… Сюрреализм какой-то… Оба вышли на свежий воздух.
- Что вы там говорили о землетрясении? – спросил профессор. – Будто бы всюду падали камни? – он недоверчиво покачал головой. – Такого не может быть. Здесь не бывает таких сильных толчков. Максимум 4 балла.
И этот туда же! Повторяет слова своей жены. Почему-то это Глеба взбесило больше всего.
- По-вашему, у меня разыгралось воображение? Может, это я сам бросил на него этот камень?
Профессор поджал губы. Он все еще не верил. И вдруг до слуха Глеба донесся призыв Сметанина:
- Глеб…
Глеб резко развернулся. Показалось? Профессор как-то странно посмотрел на него.
- Вы слышали?
- Что? – недоуменно спросил профессор.
Глеб был растерян. В самом деле – палатка была далеко и слышать стоны умирающего он теоретически не мог. Но тут снова четко донеслось: «Гле...» - тихо так и жалобно.
Глеб ринулся к палатке. Он не мог ошибиться. За ним кинулся профессор.
- Куда вы, Глеб Дмитриевич, вам туда нельзя!
Глеб, оттолкнув его, распахнул навес.
Сметанин, лежащий на столе, действительно пришел в себя, дернул рукой, в которую была воткнута трубка капельницы. Осоловело обвел палатку взглядом, увидел кучу лекарств, забился в лихорадке.
- Дима… Я здесь.
продолжение следует