От пюре во рту был привкус железа, плюс мелкие ошметки шпината нет-нет, да и застревали в зубах. Мы загадили Землю, обживаем Луну, осваиваем Марс, но не в состоянии приготовить однородное пюре. Во всем этом была куча витаминов и микроэлементов, все это можно было выращивать за пределами земли, и все это было дико безвкусным. После годичной командировки на Луну я набрасывался на мамины жутко вредные, совсем не диетические, жареные пирожки с ливером, залпом запивая это все настоящим пивом. Хотя слово «настоящий» применительно к земной еде было издевательством, но именно жуя опостылевший шпинат с картонной треской начинаешь менять своё отношение к ней.
Монитор запиликал, прерывая новости, в которых говорилось о завтрашнем визите китайской делегации. Я закрыл глаза и посмотрел через нейронет, кто со мной хочет связаться. «Павел, шеф». Хмуро заталкивая в рот последние куски завтрака, я взял стакан сока и пошел к окну. Там открывался отличный вид на станцию. Хотя за это приходилось терпетьшум коммуникаций и низшим классом безопасности, мне, как прошедшему миротворческую операцию в Средней Азии, на это было в общем-то все равно, так как постоять за себя я могу уверенно. Зато я мог наблюдать за нашим куполом с высоты девятого этажа. Чёрт возьми, буквально сотню лет назад мы начали застраивать первыми крохотными станциями Луну, а уже возводим здесь девяти, а то и шестнадцати этажные дома.
Монитор пискнул ещё раз. Конечно, я мог бы, как делает большинство, принять вызов с помощью голограммы в любой точке комнаты, или через нейронет, но мне не хотелось, чтобы комнату рассматривали со всех сторон, а общаясь через нейронет, ты даёшь лишнею возможность сканировать свой нейроинтерфейс. Поэтому я никогда непользовался им без крайней необходимости иубрал все возможности сканирования своего помещения. Взломал сканеры я очень хитро: просто вырвав все кроме одного. Ну, была бы возможность, использовал бы старый-добрый телефон, но такой тип общения уже умер, так что приходилось извращаться.
- Ответить, - сказал я, подходя к окну; монитор я специально повесил так, чтобы звонящему ничего не было видно, кроме куска стены - здравствуйте шеф.
- Приветствую, Яр, что-то ты медленно отвечаешь. Нога побаливает?
- Нет, шеф, просто обычный завтрак, не хотел светится перед вами с грязной тарелкой и набитым ртом, - выдавливая ухмылку сказал я.
- А, хорошо, а то я было уже подумал, что ты вчера задержался в «Дыре» или у Карла.
Кругом одни стукачи.
- Шеф, я же говорил, что все в норме.
- Когда все будет в норме, я тебе сообщу. Собирайся, езжай на седьмуюподстанцию, местному слесарю привиделись нелы, надо проверить. Это смахивает на пьяный бред, но сам знаешь.
Парой фразшеф мастерски унизил всех: инженера по обслуживанию коммуникаций, назвав его слесарем; меня, намекнув на мои слабости и снизив задание до рутинной «галочки»; всю систему, которая допускает существование дел, на которые мы обязаны реагировать, так как. гипотетически они представляют повышенную опасность для функционирования станции, но в реальности это истории, про спутанную проводку, засор канализации или расшатанную вентиляцию.
А ведь старичков на такие дела не отправляют. Странно, что шеф вызывает меня лично, а не отправляет задание через систему или, как это делается в девяносто процентов случаев, вообще не занимается этим сам, позволив алгоритму распределить задания автоматически.
- Шеф, и для этого надо было Вам лично меня вызывать? – подозревая что-то неладное спросил я.
- Яр, сегодня с утра Главный Инспектор убрал тебя из рассылки. Ему рассказали про твои похождения, и дать тебе задание могу или я или Алекс. А он, как ты понимаешь, не особо горит желанием. Или может ты хочешь досрочно полететь домой?
Терять полгода стажа, деньги и ставить жирное пятно на репутацию не особенно хотелось, но и получение такого «висяка» не особо радовало.
- Спасибо за доверие, шеф, участвовать в таком трудном деле будет для меня честью.
- Не ёрничай, - грубо отшил меня шеф, - контроллер уже на Седьмой, так что советую поторопится.
Чёрт, совсем вылетело из головы: если я на «паузе», значит ближайшие несколько дел меня будут мониторить ребята из Отдела Контроля, космического аналога контрразведки, собственной безопасности и прокуратуры. Они занимались всем, что выходило за рамки обычной уголовщины. Например, провинившийся опер, которому дают шанс исправиться. И хотя наши полномочия были широки, и отчитывались мы только перед директором и общественным мнением, полномочия ОК были гораздо выше наших и в случаем пересечения подчинялись мы им хоть и с видимой неохотой, но вполне активно. Ведь после их черной метки, если и удастся избежать тюрьмы, то потом даже охранником во вшивый супермаркет где-нибудь на краю Земли тебя вряд ли возьмут.
- Ясно. Разрешите идти?
- Яр, -устало и как-то по-отечески сказал шеф, - твой контр совсем молодой парень, выпускник, первый раз на Луне, сам знаешь, как такие ребята педантичны, будь аккуратен.
- Спасибо.
- Удачи, до связи.
Противный писк отключения связи был словно благословение.
***
Конечно, на Луне было больше материальных возможностей, чем дома: год за три, двойной оклад, надбавки за разного вида опасности, усиленный паёк, который можно переписывать на семью и родных, оставшихся на Земле. Но процентов семьдесят работающих здесь на самом деле просто сбегали сюда от тесных комнатушек, тусклых подъездов и серых клякс мегаполисов.
Когда мы практически угробили экологию, все вдруг резко стали такими бережливыми и педантичными. Началиосваивать технологии и практики повышенной бережливости, думали об энергоэффективности, спасали животных и фотографировали уходящие под воду города. Больше всего это походило на очковтирательство, так как боролись со следствием, а не с причиной: безграничными аппетитами корпораций. Они высосали из планеты все соки, обустроили целые «города ускоренного развития» далеко за пределами зоны затопления, окруженные фермами и «экологичными» источниками энергии, и под вой о спасении земли, тайно, через государственные и общественные фонды, спонсировали космические программы. Об этом мало кто знал и никто не говорил, но на Луне было построено и законсервировано три суперсовременных убежища. Строилось ещё четыре, а знакомый из проектного бюро говорил о ещё десяти, которые проектируются и будут построены за ближайшие годы. Сбегая от этого двуличия там, на Земле, противно было видеть его здесь, в месте, которое должно было двигать человечество вперёд.
Такие мысли часто посещали меня, пока я мотался по нашему куполу, разгребая грязь его жильцов.
***
- Здравствуйте, Яр, меня зовут контроллер Иван, - неумело маскируяволнение пафосом пролепетал юноша. На вид ему было лет шестнадцать, хотя закончить спецфакультет раньше двадцати двух он не мог никак.
- Я думал, сотрудники Отдела Правопорядка более пунктуальны, -въедливо сказал он.
- Семечки.
- Ч-что? – неуверенно спросил контроллер.
- Обычные семечки, - невозмутимо сказал я.
- При чем тут семечки? - с зарождающимся негодованием спросил Иван.
- Семечки меня задержали.
- Вас задержали семечки? Это шутка?
- Какая уж шутка, серьёзное дело,- сказал я и достал упакованный в прозрачный вакуумный пакет кулек с семечками. Знакомая торговка будет в ярости если делу дать ход.
- Вы издеваетесь надо мной? Учтите, все это будет отражено в служебной записке.
Кажется, он проглотил наживку. Юнец.
- О, я надеюсь. – с менторской интонацией продолжил я. – Видите ли, Иван, товарищ контроллер, не знаю, как уж вас величать, борьба с контрабандой является одним из важнейших направлений нашей службы. А семечки, в виду того, что могут забить систему вентиляции и водопровод, а так же из-за провоцирования кашля, что повышает риск распространения инфекции, находятся в первом классе запрещенных к ввозу продуктов питания. И мой долг, как сотрудника Отдела Правопорядка, незамедлительно отреагировать на факт их потребления или продажи. Так что да, меня задержали обычные семечки. Так и запишите.
Сцена была отыграна на отлично. Парень был ошарашен и придавлен.
Я подошел к нему поближе и чуть более доверительным тоном сказал:
- Я прекрасно знаю, Иван, что Вам говорили в академии, знаю, какого это, получить задание в первый раз, и очень сильно хочу посоветовать вам одну вещь – расслабьтесь. Все будет так, как будет. Наши с Вами мифические нелы никуда не денутся.
Я положил кулёк с семечками обратно в карман и жестом указал на бытовку:
- Пойдёмте, господин инженер уже заждался.
Новичок ухмыльнулся и последовал вслед за мной.
***
Как ни странно, какой бы дотошной не была Служба Досмотра на земле и на Орбитальной станции, как бы не кошмарила каждый миллиметр пространства Лунная Таможня, им не удавалось пресечь пусть и достаточно тонкий, но очень уж упорный поток запрещенной продукции. Это началось, когда в сугубо государственные, на восемьдесят процентов состоящие из военного персонала, исследования Луны стали вливаться частные инвесторы. Под куполами все чаще и чаще стал появляться гражданский персонал. Население лунных городов росло, деньги у этих людей водились в больших количествах, тратить их было особо некуда, к тому же русско-китайская группа изобрела двигатель нового поколения, японцы научились консервировать и высвобождать гигантские количества энергии, а французы с американцами изобрели более легкие и прочные материалы, так что за десять лет активного освоения Луны доставка подешевела более чем в двести раз. Так и сформировался черный рынок из всего того, что было запрещено к ввозу на лунные станции. Рынок этот наладил работающие каналы доставки. Оставалось дождаться, пока у какой-либо группы людей не появится необходимость тайно проникнуть на Луну.
После волны арестов и убийств среди членов Альтернативной Линии такая группа сформировалась. На Луну самыми непонятными и опасными способами стали прилетать нелы: нелегальны эмигранты или неликвидные грузы, кому как удобнее. За год по всему спутнику было задержано двенадцать человек и ещё около семидесяти скрывалось по тех этажам, мусорным отсекам и на задворках гигантских ферм.
Но на нашей, до недавнего времени самой современной станции, ни одного нела за все время обнаружено не было, ибо прятаться им здесь было негде. Поэтому каждый такой вызов вызывал сильнейший приступ головной боли у оперативников: класс опасности у дела первый, а по факту пустая трата времени, с последующим заполнением кучи отчетов.
- Мистер Яр, почему вы сказали «мифические» применительно к нелам, которых мы сегодня ищем? – педантично спросил контроллер.
- Послушайте, Иван, - сказал я, поворачивая налево от центральной площади седьмого сектора и ввинчиваясь в пропитанный сыростью тусклый переулок, обрамленный стеной подстанции справа и обратной стороной рабочего общежития справа, - вы человек новый, наверное ещё испытываете различной степени фантастичности мечты о полной опасности работы здесь, на Луне. Но позвольте вас разочаровать – ничего такого не будет. Процентов семьдесят нашей работы, меня как оперативника и вас как человека, который будет проверять, направлять и уточнять действия подобных мне оступившихся сотрудников, будет сводится к самого банального вида мелочной бытовухи. Ругани, ссоры, драки, нарушения режима функционирования на опасном объекте, мелкая контрабанда. Раз в месяц может допрыгается кто-нибудь до депортации, за два годичных цикла – три убийства. Три, Иван. За два года. На сто тысяч человек. И каждое из них расследовала группа из пяти оперов и двух контров, причем самых прожжённых, имеющих богатейший опыт работы там, - я указал пальцем наверх, куда-то туда, где была по моему мнению Земля, - Скажите, вам, как новичку доверят такое дело? И велика ли вероятность, что оно вообще случится, если наши системы обеспечения, места где чаще всего прячутся нелы, максимально автоматизированы и сканируются системами безопасности каждые десять минут? У нас просто нет в реальности тут пустот, коридоров, туннелей и ангаров, где эти ребята могли бы прятаться, понимаете?
- Знаете, Яр, - надменно сказал Виктор, - для человека, который прошёл несколько военных конфликтов и десять лет отработавшего в службе безопасности крупнейшей на Сибирских Территориях вычислительной компании вы поразительно наивны, или даже близоруки.
Он вплотную подошел ко мне, и с трудом скрывая дрожь в голосе сказал:
- Если мы чего-то не видим, это вовсе не значит, что этого нет. В трёхсоттысячном Нефритовом куполе Азиатского консорциума скрывается порядка тридцати человек, еще около двадцати у арабов, чей купол чуть больше нашего, остальные разбросаны небольшими группами по оставшимся куполам. В мелкие они не идут, там их легко отследить, американцы пока не перезапустили поселение после пожара, вот и получается: из всех крупных поселений их нет только здесь, в Паневразийском.
Складно получалось у него, отлично так. Я сам долго думал над этим, трясясь в вагоне монорельса или ворочаясь перед сном, сам проворачивал варианты, прикидывал, почему наш город оставался единственным, где не было нелегалов, и вырисовывалась очень неприятная картина: не было не одного фундаментального препятствия нахождению нелов здесь, кроме одного:
- Послушайте, Иван, быть может вы и правы, есть только малюсенькая проблема: ни одно заявление не оказалось достоверным, хотя проверялись все самым тщательным образом, наитщательнийшим даже, я бы так сказал. Уж слишком серьёзной должна быть у этих несчастных нелегалов организация, чтобы два года водить нас за нос.
- Возможно и вы правы, Яр, - спокойно сказал контролер, - только вот если они смогли выкрасть торговую переписку между Евразийским Содружеством и Европейской Народной Республикой, причем именно с европейских серверов, мы свои сервера проверили - утечка была не там, то почему они не могут потом спрятаться на европейских же транспортниках и не полететь сюда с этой информацией, может и перекинут её кому.
Теперь многое стало понятно: Главный Инспектор отлучает меня по надуманному предлогу, шеф мимо Отдела распределения и его алгоритма поручает мне это дело, куда направляется пусть и неопытный, зато ни с кем здесь не связанный стажер, и оба мы в силу разных причин будем относится к делу серьёзно. Ддля меня, при всем презрении к таким делам это был шанс вернуться в штат и не выкинуть в окно все свои достижения, а Иван, мог заявить о себе первым же делом, ведь не зря он раскрутил такой клубок фактов ещё до начала активных действий.
- Китайцы?
- Возможно...
- Давай-ка переходить на ты, Иван, хорошо? И немного притормозим: пока это только шорохи и тени около седьмой подстанции, никаких других фактов нет, ясно?
- Да… Яр, ясно. Давай просто посмотрим, что да как.
За этим всем разговором мы дошли до конца переулка и уперлись в тупик. По правой стене вилась хлипкая железная лестница, ведущая к двери, что располагалась метрах в трёх над полом.
[продолжение следует]
----