В 2019 году, немного позабытая, Европа ворвалась в мою жизнь с новой силой. Ленточка началась виться с Дюссельдорфа, куда я отправилась через Москву.
Это волшебство — понемногу открывать красоту нашей столицы. Люди говорят, что она похорошела, изменилась. Другие, наоборот, считают, что утратила себя. Мне неизвестно, какой она была прежде. Сама я годами знала только спальный район, где живут мои родные, и лишь в 2016 году стала знакомиться с центром. Как же я влюбилась в Китай-город, в Патриаршие пруды, в прогулки летом по ночной набережной Москвы-реки. Некогда убежденная в том, что в столице нет ничего ни душевного, ни привлекательного, я с удивлением стала открывать её для себя понемногу последние годы, полюбила. Воздух Москвы действует на всех одинаково: приезжая, я тоже начинаю мечтать о квартире в сталинке и обо всем смелом, большом. Об успешном успехе.
Дюссельдорф заставил меня плакать в прошлый раз, оставил шлейф обиды. Не могу сказать, что я горела желанием лететь снова в этот город. Но, к счастью, жизнь очень гибкая, всё в ней не стабильно. И часто к лучшему.
Утром я пошла зелёными улочками в поисках кафе, осознавая, что соскучилась по Европе. Выпила кофе и съела кезекухен на террасе у парка Штендехаус, нежась под лучами тёплого солнышка. Дюссельдорф перезаписывался на позитивный лад внутри меня. Весна пробудила природу, никто меня не расстраивал, я в прекрасном настроении, в новых летних брючках и красной маечке, которые купила накануне в Мёнхенгладбахе. Кроме одежды я выбрала три пары кроссовок. В городе не было достопримечательностей, не считая базилики и единственной центральной улочки, так что весь день я посвятила шоппингу.
Мои попутчики уехали по своим делам, а я отправилась гулять в сторону Ратуши освежать память. Дюссельдорф называют городом двадцати минут. Действительно, в нём далеко не разгуляешься. Мне было в радость пройтись по знакомым улицам. Где-то в глубине души очень приятно ориентироваться за границей, не используя google maps.
Я зашла в любимую галерею Lumas, чтобы вдохновиться классными фотографиями — красочными, волнующими, сняла прямо эфир с набережной Рейна, общалась с подписчиками о путешествиях. День пролетел у всех благополучно и вечером мы стали обсуждать планы на завтра.
— Амстердам близко? Серьёзно?
— Я в прошлый раз была в Венлоо из Дюссельдорфа. До Нидерландов рукой подать, да.
— Что вы там не видели?
— Я бы хотела в Амстердам.
— Я тоже мечтаю увидеть Амстердам. Когда-нибудь… Да-а-а, когда-нибудь я получу ещё раз визу за границу и поеду в Амстердам.
— Что там делать?
— Ну как же… Давайте поедем завтра?
— Подождите, у меня же виза немецкая. Не смогу поехать с вами в Амстердам. Это же другая страна.
— Можешь ездить хоть по всей Европе, тебе не обязательно в Германии сидеть. Слушайте, правда. Максимум три часа езды до Амстердама. Пожалуйста, поедем! Амстерда-а-ам, Амстердам!
— То есть, мы реально обсуждаем сейчас поехать ли в Амстердам… уже завтра?!
Я сидела и завистливо хотела тоже испытывать это уже атрофированное чувство открытия мира и личных границ. Сижу тут, расчётливо прикидываю, что нас отделяет от мечты всего лишь три часа езды и уговоры, а этот счастливый человек вообще в шоке, что Амстердам завтра по шенгенской мультивизе — это в принципе возможно.
— Вы что, реально хотите куда-то ехать?
— Да.
— Да. Если у вас нет острой необходимости быть завтра здесь.
— Ну ладно. Если не проспим до обеда и если, конечно, не передумаете, то все мы едем в Амстердам.
Сговорчивая компания и Мерседес-кабриолет из проката очень вдохновляют на перемену мест. И вот, теплый ветерок развевает мои волосы на заднем сидении, мы едем по улочкам, всё такое вокруг оживлённое! Одним словом, Амстердам. Вау!
— Давайте по знакам лучше поедем, а то Яндекс-навигатор ведет нас на встречку почему-то.
Мы набрали сувениров и пошли в сторону Де Валлен. Это было волнительно. Я представляла себе зрелище примерно так: возле домов-особнячков стоят старинные фонари с красными плафонами, а в окнах женщины занимаются домашними делами в нижнем белье, пока кто-то не позвонит им в звонок. Я даже не сразу обратила внимание, что мы на месте.
— Смотри, вот они, в окне.
— Где?
Я не сразу поняла, что в витрине не манекен. Всё выглядит в жизни как череда магазинов нижнего белья. Сами девушки мало интереса проявляли к прохожим. В основном они сидели на барных стульях или в креслицах, были погружены в телефоны и не реагировали на внешний мир. Если и поглядывали на улицу, то их взгляд словно смотрел сквозь женщин и замечал только мужчин. Они не были похожи на европеек. Больше на русских, славянских девушек из СНГ. В небольших полупустых комнатках кроме стула, как правило, заметны были раковина, туалет и обогреватель-вентилятор. Почти всегда по периметру активных окон горели красные лампы. На остальных были объявления об аренде от 110 до 205 евро в день.
— Как тебе?
— Они словно смотрят сквозь меня. Как им это удаётся? Их мир содержит только мужчин. Если бы я была мужчиной, я бы точно воспользовалась их услугой.
— Нет проблем. Отправить тебя? Им всё равно, мужчина ты, или женщина.
— Они выглядят слишком деловито.
— Так ты хотела бы или нет?
— Мне не подходит этот их… слишком матёрый и практичный вид. К тому же, вот, к примеру, я зашла. И что дальше? Я не знаю, что с ней делать.
— Тебе не надо знать, что делать с ней. Всё устроено наоборот.
— Я не пойду. Может быть, вы пойдёте?
— И кекс не будешь?
Меня уже выворачивало от противного запаха марихуаны, но атмосфера вечереющих амстердамских улиц была какая-то зашкаливающая. Да, мне захотелось знаменитый амстердамский кекс.
— Съем в Дюссельдорфе.
— Нельзя везти его в Дюссельдорф. Там он нелегальный.
— Но я не хочу сейчас. Не знаю, что почувствую. Вдруг мне будет плохо в машине?
— Ты сейчас стоишь перед нами в районе Де Валлен, у тебя в руках кекс с гашишем и ты не съешь его?
Я помотала головой. Мы спрятали кекс, который был больше похож на ломтик бородинского хлеба.
— Ты же взяла с собой права? Может быть, мы тогда купим траву, а ты за руль?
Я снова помотала головой:
— Не водила больше двух лет.
Мы спрятали траву с кексом на вечер и на свой страх и риск повезли всё в Дюссельдорф. Но и вечером я не стала есть свой кекс, потому что посчитала, что кто-то в компании должен остаться в чистом уме, если наркотики проявят себя не лучшим образом. Однако, если начистоту, это к травке я отнеслась настороженно, а вот насчет ломтика «бородинского» — почти уверена была, что это развод туриста, и съела его на завтрак с чаем вместо бутерброда. Он оказался свежим и вкусным. Как бисквит, но с горчинкой.
— Какие сегодня планы?
— Останусь на кухне и буду ждать, что со мной будет. Если почувствую себя плохо, наберу.
Прошло полчаса, час, полтора. Эффект не наступал. Да и черт с ним, подумала я. И пошла в Кунстпаласт, который мне не раз рекомендовали при случае посетить. Идти было прилично и я подумала, что это весьма удачно. Если какие-то ощущения в сознании догонят меня после кекса, они, скорее всего, развеются на свежем воздухе. Через город я прошла без проблем.
Купила билет, зашла в музей и стала рассматривать великолепную выставку экспонатов из стекла. Но вдруг в голове раздался бух! Что-то из глубины черепа молниеносно стукнуло меня по вискам, а когда толчок исчез, я ощутила, как стукнули венки. Я посмотрела перед собой, и на зал в целом, и прямо на экспонаты, и оглянулась вокруг себя. Картинка стала очень четкая, детальная, но всё время съезжала. Стало очевидно, что гашиш подействовал. Я стремилась сохранять вид и старалась по мере сил не отвлекаться на своё новое состояние.
Под кожей ходили мурашки, напоминающие щекотание. Я решила фиксировать время приступов по наручным часам, потому что теряла чувство времени. Снова и снова, примерно раз в 15 минут, точно также разово стучало в висках. Я проходила несколько экспонатов, внимательно и подолгу рассматривая каждый, потому что они были невероятными. Не поверхностными, а настоящими произведениями искусства. Я присаживалась сразу, как только понимала, что больше не могу сосредоточиться. Меня подташнивало от атмосферы музейных залов. Так я провела больше двух часов, пока не забрела в светлое кафе.
Оказывается, от еды наркотик отпускает. Я не знала этого, но мне показалось, что перекус может помочь немного прийти в себя. Заказала кофе и круассан. Стало ощущаться облегчение. Однако, как только встала со стула, снова раздался толчок в висках. Я чувствовала себя в опасности. Меня беспокоило даже не состояние сознания, а то, что наркотик действует так сильно на сосуды, на кровеносное давление. Я хотела, чтобы это скорее прекратилось.
Очень хотелось вернуться к экспозиции, но было невмоготу больше находиться в помещении и я вышла на улицу. Дюссельдорф такой компактный, такой понятный. Я думала, что выйду к Рейну, оттуда сверну налево и дальше улочками дойду до апартаментов уже по навигатору. И этот план был отличным, пока я не вышла за ворота музея.
Мне навстречу шла нескончаемая толпа в очень странной одежде, с раскрашенными лицами, в уродливых костюмах и масках. Это был поистине ужасный школьный фестиваль, особенно для меня в том состоянии, в котором я находилась. Я внутренне сгруппировалась и уверенно пробивалась против течения, направляясь на набережную, надеясь, что там шире тротуар. Но и там меня продолжил обтекать тот же поток. С набережной Рейна я ушла на улицы, где тоже было полно людей — просто туристов.
Мне казалось до этих минут, что я изучила Дюссельдорф уже вдоль и поперек. Но от наркотика он раскрывался совершенно иначе. Детали нападали на меня, словно глаза резко увеличивали окружающее пространство скоростным зумом. Я познала другой Дюссельдорф. И в принципе новый способ прогулки по городу мне понравился. Но я не могла насладиться им, потому что не чувствовала себя под присмотром и в безопасности. Мне было одиноко и страшно за себя. Я понимала, что практически не контролирую, куда иду и как проявляю себя. Держать себя в реальности стоило мне больших усилий.
Я свернула на Шульштрасе, чтобы немного отдышаться от людей. И вспомнила, что заходила в здание Filmmuseum зимой. Я зашла, сходила в уборную. Посидела во дворе на ступеньках у Альтер Хафен. Состояние не проходило, уже темнело. Я снова сходила в уборную и отправилась в сторону апартаментов. Следующая безопасная остановка была мной запланирована в итальянском ресторане, где все вместе мы ужинали в первый вечер. Я решила, что закажу побольше воды и поем. Тогда мне полегчает. Так и вышло.
Мне так сложно было справиться с наркотиком, что я долгое время была убеждена, что больше никогда не повторю этот опыт. Но, спустя время думаю, что могла бы ещё раз попробовать открыть для себя новые слои восприятия нашего мира в путешествии, гуляя по городу с человеком, которому полностью доверяю, который будет держать меня за руку, будет трезв. Меня настолько потряс тот эффект зума! Меня потрясло, что город словно раскрывался новыми слоями, я могла выхватывать и прокручивать со всех сторон детали архитектуры и декора из общей картинки. Мои глаза видели иначе, такого видения мира не добьёшься в нормальном состоянии.
Столь неизгладимым было впечатление от моего второго визита в Дюссельдорф.
Больше путешествий в моих книгах на Ридеро.ру