Победить в двух из четырех супер-отборах к финалу Levitov Chess Christmas Cup – это что-то сродни тому чтобы выиграть в лотерею! Но у нас есть человек, который добился этого легко и свободно, во второй раз потеряв за 11 туров всего лишь пол-очка.
Его зовут Давид Паравян, и ему вовсе не кажется, что он совершил что-то особенное. У каждого, как говорится, «свой счет»: у одних – борщ кислый, у других – жемчуг мелкий. В этом интервью Levitov Chess москвич порадовал своей ироничностью и удивительной взвешенностью позиций по всем без исключения вопросам шахматного бытия…
– Начнем, как обычно, с представлений. Кто ты, откуда, сколько тебе лет?
– Меня зовут Давид Паравян, я родился и живу в Москве, мне 22 года.
– У тебя армянская фамилия, скажи, а где – твои корни?
– Мои родители – тбилисские армяне, мои предки очень давно жили в столице Грузии. А переехали они в Москву в первой половине 90-х годов, после развала СССР. Причины – вполне разумные, чисто экономические. Судя по рассказам моих родных, в Тбилиси в то время обстановка была еще хуже, чем в Москве.
– Бывал ли ты на исторической родине и чувствуешь свою связь с ней?
– В Тбилиси я был несколько раз – и на кубке Ноны Гаприндашвили, и просто так… Мне очень нравится моя историческая родина, но именно связи с ней я как раз не чувствую. По своей культуре я, скорее, не гостеприимный грузин, а обычный чёрствый москвич. Хотя моя семья и прививала мне ценности, которые мне, грубо говоря, на бумаге очень нравятся, с точки зрения воспитания и культуры, все же не могу себя назвать грузином. Единственное, конечно же, я в бурном восторге от грузинской кухни, и могу долго о ней говорить. Есть даже амбиции научиться готовить какие-то блюда самостоятельно.
– Говоришь ли ты по-армянски или по-грузински?
– Нет, не очень. На уровне: «привет», «как дела», не больше… Если говорить что-то об уровне владения языком, то с армянским у меня чуть лучше, чем с грузинским.
– Ты родился и вырос ты в Москве. Что для тебя значит этот город?
– Здесь прошла вся моя жизнь, учеба, шахматные занятия – я даже три года ходил в так называемое УОР, Училище олимпийского резерва. Если откровенно, в последние годы для меня Москва – это стабильные и быстрые такси, да еще… доставка еды. Это ценишь особенно, находясь в других городах России. За это Собянину можно простить всё!
– Как ты познакомился с шахматами, это было семейное увлечение?
– У нас в семье играли дедушка и мой старший брат. Говорят, мой прадед был большим поклонником шахмат. Можно сказать, что семейное увлечение. Не помню, когда я начал играть, полностью правила знал в 6 лет, когда, наконец, научили взятию на проходе.
– Чем тебе нравились шахматы тогда и чем они нравятся сейчас?
– Я думаю, что и тогда и сейчас мне они нравятся, что называется, целиком. Мне просто очень комфортно находится в этом своеобразном шахматном мире.
– Кстати, считали ли тебя большим талантом или ты был «самым обычным ребенком», которого родители отдали в шахматы?
– Меня отдали в секцию за компанию со старшим братом. Обычным ребенком я не был, скорее, чуть туповатым (смеется). Однако быстро выяснилось, что к шахматам у меня имеются некие таланты, и может быть, главный из них – это… любовь к ним.
– Во сколько лет и где ты начал заниматься?
– В шесть лет, в «Школе имени Тиграна Вартановича Петросяна».
– Кто был твоим первым тренером и много ли их у тебя было?
– Если не считать дедушки, правилам учила Наталья Николаевна Чухрова. А тренеров у меня было несколько: Станислав Алексеевич Квитка, Елена Абрамовна Фаталибекова, Валерий Александрович Чехов и Владимир Сергеевич Белов. Всем очень благодарен!
– Ты выиграл всего одно первенство России – «до 14». Кто был твоим поколением, и кто – главными соперниками в юношеских турнирах?
– В первую очередь, это Владислав Артемьев, с которым мне было относительно просто играть только в чемпионатах до 10 и 12. Также выделил бы Макса Вавулина, настоящего друга-соперника, который имеет абсолютно незаурядные таланты к шахматам, но… в последние годы делает главную ставку на учебу. Естественно, было еще много талантов и серьезных соперников, но я в первую очередь выделил бы их двоих.
– Вы продолжаете соперничать, общаться, может, дружить?
– Совсем недавно общались с Максом. В последние годы интересы немного расходятся, но я ему искренне желаю всего наилучшего в любых сферах жизни!
– В какой момент понял, что хочешь быть профессиональным шахматистом?
– Хотел довольно рано, лет с 10. Но довольно поздно понял, что для этого надо делать.
– По нынешним меркам ты сравнительно поздно, в 19 лет, стал гроссмейстером. Имеет ли это какое-то значение для карьеры или важнее – что ты из себя представляешь?
– Имело значение, пока я им не был. Мне кажется, это всё – условности, в этапах кубков России стать гроссмейстером действительно не так просто. Важнее всего работать над собой, быть открытым к прогрессу, с моей точки зрения. Остальное придет.
– Как мог бы определить свой игровой стиль? На кого ты похож?
– Я не могу сказать, что все время делаю одно и то же, но отвечу скромно – ближе всего к Алехину. Из современных шахматистов не назову никого. Разве что, мне нравится, как некоторые шахматисты считают варианты в блиц. Мне хотелось бы иметь такие же как у них способности, но это, конечно же, не имеет никакого отношения к стилю игры.
– Коллеги характеризуют тебя как серьезного аналитика. А ты сам как считаешь? И что тебе нравится больше – играть или анализировать, заниматься шахматами?
– Думаю, больше всего мне нравится демонстрировать результаты анализа в игре… Так что для меня это – неразделимые вещи. Здесь нет никакого противоречия. Понятно, что есть множество дебютных вариантов, где математический результат почти не вызывает сомнений (кстати, так было и в докомпьютерную эпоху), поэтому поиск некой истины в них невозможен. А большая часть работы – поиск чего-то, что с большей вероятностью принесет успех… Хотя, бывает, анализируешь и те позиции, в которых математическая оценка абсолютна неясна, в этом тоже есть свой аналитический интерес.
– Сколько часов в день ты обычно уделяешь занятиям?
– По-разному, в среднем пусть будет – 6. До Магсудлу далековато, но не слишком мало.
– Бывает, что чувствуешь усталость от занятий? На что тогда переключаешься?
– Музыка, кино, прогулки… Нет чего-то одного, вариантов довольно много.
– Много ли у тебя хобби? Есть что-то, что серьезно конкурирует с шахматами?
– Особенно нет. Я довольно полярен – либо меня что-то увлекает на длительный период, либо не представляет практического интереса…
– А есть ли у тебя цель в шахматах? Видишь, например, себя чемпионом мира?
– Цель есть. Хотелось бы показывать качество игры в рамках своего стиля, с которым мне было бы комфортно с собой существовать. Пока получается не всегда. Чтобы стать чемпионом мира, нужно прямо сейчас встать со стула – и идти на пробежку. А поэтому такой цели у меня нет. Хотя, если представить, что я бы зацепился за матч, то не думаю, что ментально был бы в нем обречен даже играя против Магнуса Карлсена.
– Какое положение в шахматах тебя устроило бы – рейтинг, достижения?
– Рейтинг меня интересует исключительно в его «финансовом отображении», и места в топ-10 или даже в топ-20 мне бы хватило с запасом. Я, в общем, и сейчас не жалуюсь. В этом направлении стараюсь не мыслить таким образом – «сколько это приносит?»
– Насколько хорошо по финансам чувствует себя профессионал с рейтингом 2650, как у тебя? Какую жизнь можно себе позволить? Не прямо сейчас, но до пандемии?
– Не всем 2650 посчастливилось обойти по перфомансу на один пункт Вашье-Лаграва и вследствие этого попасть на тай-брейк в Гибралтаре. В любом случае, я думаю, что это зависит от того, где ты живешь. По меркам многих шахматных стран, имея 2650 – жизнь выше среднего класса. Но в Париже, если живешь только на призовые, – будешь сводить концы с концами. Как мне видится… Лично меня всё более-менее устраивает.
– Как выкручиваешься сейчас? Ведь турниров, в которых можно заработать, нет!
– У нас пока финансовый запас есть, но… если ограничения будут еще пару-тройку лет, будет, вероятно, тяжело. К тому же, периодически капают какие-то небольшие деньги с интернет-турниров. Да и за время пандемии я отыграл четыре оффлайн-турнира.
– Если история с коронавирусом затянется, есть ли у тебя «запасной аэродром»?
– Опять же, смотря насколько затянется. Мне некомфортно жаловаться – у меня все на данный момент в порядке. Если про другой источник дохода, – то такого нет.
– Какое свое «живое» достижение считаешь самым значимым?
– Победа в Гибралтаре в январе этого года, безусловно. Конечно же, без везения я бы не выиграл, но все-таки играл довольно сложные партии на очень высоком уровне.
– Партия или несколько партий, которыми особенно гордишься?
– Самая памятная, конечно с Савелием Голубовым (Санкт-Петербург 2018). У меня было много партий с сильными гроссмейстерами с великолепными замыслами и позитивным результатом, но абсолютной цельности в них, к сожалению, не было.
– В твоем профайле на Wiki написано, что ты участвовал в чемпионатах мира по рапиду и блицу в Питере-2018 и Москве-2019. Какие впечатления, было чем гордится?
– Плохие, плохие… Не мой турнир, по крайней мере – пока.
– Как вообще складывались отношения с быстрой игрой? Лучше, чем в «классику»?
– Самый успешный формат для меня – это тай-брейки, так что в каком-то смысле лучше!
– Почему именно они?
– Возможно, подсознательно мне кажется, формат с тай-брейками – самый спортивный, и я начинаю играть намного жёстче. А возможно, просто еще рано судить об этом, ведь я сыграл их не так много.
– А тот же блиц тебе какой больше нравится – «живой» или онлайн?
– Если турнир, то онлайн, потому что живой блиц намного более грязное мероприятие, причем это довольно естественно – плохо ставятся фигуры и пр. Приятельский блиц я, конечно, предпочитаю вживую. Но на постоянной основе – онлайн. Если мы убираем за скобки, конечно, анти-читерские проблемы.
– Где твои результаты лучше?
– Думаю, в онлайне, как ни странно. У меня бывают периоды в жизни, когда играю очень много в онлайн-шахматы – как, например, происходит сейчас на карантине.
– Если шахматная жизнь в будущем переместится в сеть, расстроишься?
– Если мы будем закрывать глаза на проблему читерства, и прощать игрокам с 2800 то, что не прощаем игрокам с 2600, – расстроюсь. Но каких-то сакральных проблем лично для себя не вижу. Онлайн-шахматы имеют свою специфику, но не более того.
– Насколько хорошо ты владеешь мышкой?
– Мне далеко до лучших, но не жалуюсь, неплохо.
– В безнадежной позиции без проблем «стрясешь» сопернику флаг?
– Возможно, без больших проблем, но… и без восторга. Честно говоря, я уже не вижу проблемы в «рубке флага» с ладьей против ладьи, хотя сам стараюсь откровенно не «рубить». Не хочешь возникновения такой ситуации, – играй тогда «3+2».
– Твой стиль в блице и рапиде как-то отличается от игры с длинным контролем?
– Думаю, по своей сути не отличается.
– Как бы ты его определил: может, «прагматичный»?
– Если назвать одним словом, то – «активный».
– Твои рейтинговые «пики» в главных шахматным румах?
– Ой, я давно этим не интересовался. На Chess.com было 3100, выше не поднимался. В LiChess – что-то порядка 3050, на нем все-таки рейтинги чуть пониже.
– Какой самый крупный турнир, который выигрывал в интернете?
– Титульный вторник, безусловно. Преимущественно выиграл его на контратаке, но тем не менее, было приятно.
– Что можешь сказать про Levitov Chess Christmas Cup? Нравится ли структура отбора, уровень соперников и то, что здесь все проходит довольно стремительно?
– У вас хорошие швейцарки. Разумная система бана «без объяснения причин», это – не сарказм! Я бы с удовольствием к чему-нибудь придрался, но пока не к чему.
– Ты победил в самом первом отборочном турнире – закономерно?
– Первый турнир я и впрямь играл качественно, только в одной партии, с Захарцовым, я красиво проигрывал. Может, кто-то играл еще лучше, но игрой я в целом доволен.
– Поделись секретом успеха: что самое главное на такой короткой дистанции?
– Секрет несложный: играть спортивно и без лишних красот. Тогда будет в среднем 2-3 тяжелые партии за турнир, и в них уже будет решаться, кому повезет больше…
– Почему после победы у тебя не сложились два следующих турнира?
– Второй не сложился, потому что в среднем так и должно быть: проиграл напряженные партии. А третий я играл… в ресторане с телефона после пяти партий в живой рапид, ну, чисто для очистки кармы. Так что мой результат в нем был в целом закономерен.
– Чувствовал перед четвертым, что ты в форме и что «разорвешь»?
– Нет! Наоборот, было чувство, что не лучший день. Но когда чувствую, что очень везет, я собираюсь и начинаю играть сильно. Хорошо известный феномен…
– Как сохранить такой уровень концентрации на протяжении всего турнира, и когда уже все ясно, все равно играть на выигрыш 11-ю партию подряд?
– Я бы не сказал, что я все партии играл на выигрыш. С Мамедъяровым и с Антиповым я играл плотно и, конечно, всегда готов был сыграть на перехват. Все партии на выигрыш я сейчас попробовал играть в классику, на клубном турнире в Сочи – вышло не очень… Нервную энергию важно распределять, по крайней мере, для простых смертных.
– Что чувствуешь, за десять дней выиграв два столь сильных турнира?
– Удовлетворение!
– С кем из приглашенных гостей хотел бы встретиться в финале?
– В первую очередь, с Ароняном! Думаю, это будет интересный матч, если мне, конечно же, удастся завязать борьбу. Левон очень силен.
– Ну и последний вопрос «с подвохом»: обеспечив выход в финал, будешь ли ты играть в пятом турнире, что может сказаться на определении итоговой десятки?
– Я не исключаю, что сыграю. Если меня обыграл бы человек, который уже решил свои турнирные проблемы, – я пенял бы только на самого себя…