Чердынь. «Зов Севера»
От Соликамска поднимаемся строго на север. Где–то там, через сотню километров пути, в неведомом краю со странными топонимами «Пентяг», «Искор», «Покча»… лежит древняя Чердынь, когда–то столица княжества Пермь Великая, уже несколько столетий пребывающая на периферии исторических процессов. Это место манило уже давно. Привлекало как само таинственное название городка, так и упоминание его в связи с находками бронзовых фигурок так называемого «звериного» стиля, так и с историей освоения Урала русскими. Новгородские путешественники, пройдя речными путями, появились в этих краях еще в XIIвеке, а первое письменное упоминание Чердыни относится к 1451 году. В Пермском княжестве она была и столицей и крепостью. Как и многие города Пермского края, Чердынь имеет также и богатое доисторическое прошлое. О нем свидетельствуют многочисленные археологические находки. Встретиться с ними можно в местном краеведческом музее.
По мере нашего продвижения на север пейзажи заметно меняются: невысокие сосновые леса, устланные ягелем, приходят на смену растительности, более или менее знакомой по Среднему Уралу. На развилке дорог продают северные дары: морошку, клюкву и бруснику. О морошке я только слышала. Где–то она значится в списке моих желаний простого порядка.
И вот она, Чердынь. Покружив по городку в поисках гостиницы, мы понимаем, что стремились сюда не зря. Чердынь – любовь с первого взгляда.
Местом нашей ночевки оказывается гостевой дом под горой на берегу реки с красивым именем Колва. В это время года кроме нас туристов здесь почти нет, так что мы получаем в пользование вполне приятный номер и целый этаж дома с террасой, обращенной к реке, и большой кухней–столовой (есть, где развернуться с нашей мультиваркой). На террасе, тепло одевшись (это же север!), мы можем пить чай с засахаренной морошкой и осматривать окрестности. Здесь, у реки, как–то сразу ощущаешь, что это место и было основной целью нашего путешествия. Куда–то бежать в погоне за впечатлениями уже и не хочется. Хочется сидеть в молчании и неподвижности, вдыхать свежий уже почти сентябрьский воздух, следить за движением вод, вглядываться в силуэт далекой горы Полюд, вслушиваться в мощную вибрацию, исходящую от этой земли. Здесь вся картина человеческих представлений о мире. Позади – мир познаваемый, созданный и прирученный человеком: дома, улицы, церкви. Впереди – природный мир непознанного, чуждый, и манящий одновременно. Река – граница двух миров.
Один день мы решаем провести в праздности. Отпускаю моего Дорогого на рыбалку («Ты ее заслужил! Хватит с тебя архитектуры!»), а сама, захватив фотоаппарат, все-таки отправляюсь бродить по городу в поисках архитектурных чудес. Чудеса находятся. По сравнению с ранее виденными нами историческими городками Пермского края, Чердынь имеет какой–то более деревенский дух. Здесь везде присутствует природа: через сетку улиц легко читаются заросшие зеленью холмы и овраги, гора Полюд, синеющая вдалеке, является неотъемлемой частью городского пейзажа.
Встречаемся в назначенный час. Сравниваем наш «улов». Итак, рыбный улов – одна рыбка, не имеющая особой пищевой ценности (подарена местному коту). Архитектурный «улов» – несколько интересных образцов деревянной жилой архитектуры, кирпичные соборы предположительно 18–го века, деревянная церковь Ильи–пророка, перенесенная сюда из близлежащей деревни.
По–видимому, Чердынь – город серьезный и обстоятельный, баловства не терпит. Рыбу мы от него не получили потому, что было очевидно, – ловим мы ее для развлечения, а не для пропитания. Вот коту пропитание необходимо, так он и получил ровно столько, сколько необходимо. Рассказ об архитектуре, видимо, показался городу полезной затеей, поэтому отказа в интересных ракурсах и деталях не было.
