У неё сын наркоман. А у неё годы. А он ещё молодой. Она его тянет, как тяжёлый воз в гору, изредка передыхая, когда он вроде как встаёт на ноги. Пока она передыхает и упускает его из вида, он опять на игле.
Она талантлива, умна, эпатажна, в молодёжной одёжке, несмотря на возраст, хотя что такое возраст в городской современности, безапелляционна в оценках и ярлыках всем, кто смеет "не понимать её материнскую правильную жертвенность".
Она надеется вытянуть сына подальше от долины, чудной долины наркотического сна. Она думает: вот ещё денёк, ещё шажок, ещё одна попытка и будет победа.
Она не хочет знать, что победы не будет. Пока он сам не захочет вылезти из этого воза, в который впряглась его мама, и карабкаться дальше вверх самому. Пока он не захочет быть раздавленным лягушонком на асфальте. Пока он не увидит себя со стороны глазами бога. Пока не перестанет себя жалеть, ничего у него не получится. Себя жалеть нельзя. Пока он не пересилит свой страх перед жизнью. Как в рассказе Севера Гансовского «Полигон». Испугался - ты обречён, ты убит. Страх перед жизнью заставляет уколоться и забыться. Страх надо прогонять физическим трудом, творчеством, когда руки заняты, водой обливаться ледяной полезно, вода прогоняет страх и возвращает в жизнь, можно бегать, можно по горам карабкаться, только не жалеть себя и заставить себя выйти из зоны комфорта. Любовь преодолевает любое колдовство, материнская любовь особенно. Но здесь должна быть любовь сына к матери. А её нет.
Она сына жалеет. Сын её не жалеет. Наркоманы не умеют жалеть. Первая доза может быть по дурости, но любви к маме, как к богине, которая узнает и будет печалиться и даже горевать и скорее всего, плакать, у него не было изначально. Почему - другой вопрос. Оборвалась духовная пуповина от матери к сыну по воле разных у всех причин.
Пока она будет упираться рогом и тащить не свою, давно уже, ношу, сын будет принимать.
Она сжилась с ролью страдалицы мученицы, жертвы обстоятельств, роли няньки для своего взрослого мальчика. Ему комфортно в океане её трепетной и жертвенной любви. Круг замкнулся. Разомкнуть эту цепь можно, но бывает это не часто. Только один раз довелось видеть, как сын наркоман успешных родителей был ими оторван от родительской груди и увезён в Сибирь к одному человеку, который брался выправлять искорёженные наркотой молодые души и у него это получалось. К нему ехали и едут даже из Европы. Везут своих деток, когда понимают, что никакая медицина помочь им не в силах.
Физический труд, природа Матушка, отдалённость от цивилизации и многое другое свершают чудо, наркоманы возвращаются в реальность.
Сын тех родителей, что отвезли его в тайгу на перевоспитание, стал нормальным человеком. Но он не вернулся домой, остался там, в Сибири, помогает другим освободиться от зависимости. Живёт простой деревенской жизнью, радуется простым жизненным радостям.
Здесь таких возможностей нет, даже в реабилитационных центрах всегда найдётся доброхот принести дозу.
У другой несчастной трое взрослых детей, 2 сына непутёвых, дочь только хорошо устроена, её растил и увёз с собой в Германию бывший муж пожилой женщины.
Сыновья жили с мамой и выросли пьяницами и неудачниками, дочь бог миловал маминой опеки и у неё всё вышло.
Старший сын в 30 лет покинул наш бренный мир по причине распития палёной водки, младший в беспробудно пьяном состоянии терзает маму в её квартире, сидит на её шее, нигде не работает и родительницу свою побивает время от времени.
Радует бабушку только внук, что к ней иногда приходит.
Короче, жизнь коту под хвост, что у мам, что у сыновей.
Жалеет пожилую несчастную маму весь подлунный мир. А как же, так страдает женщина.
А я не жалею ни первую, ни вторую.
Жизнь штука такая, выглядит как ходьба по канату над пропастью под названием жизнь. У кого есть балансир, помогающий сохранять равновесие и топать мало помалу в светлую даль, тот будет идти, несмотря ни на что. А балансир этот спасительный - связь с Богом. С нашими ангелами хранителями, которые там, в недосягаемой выси, есть.
Родила мама дитя, хватай балансир и ступай уверенно и с улыбкой на лице по своему канату над пропастью, веди за руку своё дитя, крепко держи, не отвлекайся на встречных самцов, кобелей и прочую лабуду. В этом мире для тебя важен только твой путь. Многие захотят тебя с него сбить, но ты держись, не сбивайся, у тебя же дети. Надо так пройти над пропастью, чтобы дети твои могли идти дальше, ведя за руки своих уже деток. Жизнь - она же бесконечна, путь этот бесконечен. Только руки нельзя размыкать со своими детьми. И связь с богом не терять. Без него никак.
Отвернёшься, увлечёшься, захочешь пожить для себя, оглянёшься, а твоё дитя уже пропало.
И вернуть всё как было будет невозможно.
Если бы детей рожали только те женщины, кому дано быть мамами богинями своим сыновьям и дочерям, но рожают-то все. Отвлекающиеся и устраивающие свою жизнь особенно в большом количестве.
Самый большой труд - материнский. Родить легко, воспитать - надо постараться.
Не воспитал - получи под старость лет гвоздь в табуретке. И рада бы присесть, да как на гвозде усидеть? Вот и мечутся пожилые мамы с наркоманами да пьяницами сыновьями и дочерьми, света белого не видят.
Не жалею я их, несчастных стареющих мам. У них и у всех всегда будет момент, когда приходит понимание: что выросло, то выросло. И уже ничего не исправишь. Растить надо с семечка, с малого росточка, чтобы выросли не корявые гнилые деревья, а роща красавица поднималась рядом с родителями, от палящих лучей защищала, берёзовым соком поила, лесной ягодой кормила. Чтобы старенькая мама смотрела на своих взрослых деток и душой радовалась.
