В начале февраля меня вызывают в административный корпус. Теряюсь в догадках кто же это может быть. Адвоката не жду. Опять допрос? Заводят в бокс, где встречалась со следователем. Небольшая комната, разделенная пополам столом и решеткой, двумя входами. С одной стороны заводят меня, с другой заходят следователь и адвокат. До меня доходит, что сейчас будут знакомить с уголовным делом для передачи его в суд. Четыре тома- четыре дня. И ни одного шанса соскочить. Уже на второй день я чётко понимаю, что меньше 10 лет мне не светит. И всё остальное уже не интересно... На что надеялась до этого не знаю. Все эти полгода не проходило ощущение нереальности происходящего. А тут вдруг одним махом сняли пелену даже не с глаз, а с разума, наверное... Как будто проявилась фотография, и все предметы, вся картина предстали передо мной с обнаженной четкостью. Ясно осознала, что это теперь моя жизнь: камеры, автозаки, конвой, решетки, унижения... Клетка. Куда заточили не только тело, но и разум и душу. Эти двое напротив сейчас встанут и уйдут, сядут в свои прогретые машины, поедут по улицам города, а дома их ждёт ужин с родными людьми, и, прекрасные в своей будничности, разговоры о прошедшем дне.
Подписала. Поднялась в камеру. Легла на шконку лицом к стене. Так я пролежала недели две, вставая только по необходимости. Как я тогда не сошла с ума не понимаю...
Когда только привезли на тюрьму несколько дней ревела не переставая. Тоска по детям клещами держала за горло. Это был даже не плач, а животный рев, когда горе стоит комом в горле не позволяя вздохнуть. Но и тогда не оставляла надежда, призрачная, невесомая, как как прикосновение летнего ветерка к щеке в тридцатиградусную жару.
Сейчас же всё было иначе. Предстоящий огромный срок ( от 10 до 20 лет) давил своей неизбежностью на плечи, сковывал руки и ноги, охватывал тисками голову. Не хотелось ничего. Понимала, что живой мне уже не вырваться. Десять лет- это никогда...
Какими словами описать то, что я тогда думала и чувствовала? Представьте, что вас поместили в небольшую комнату с бетонными стенами, и стены эти медленно сдвигаются, лишая вас света и воздуха, лишая надежды на дальнейшую жизнь... Попрощалась мысленно со всеми, понимая, что уже никогда не смогу обнять своих дочек, не увижу, как они растут, не буду ликовать с ними в радости и утешать в печали, не разделю ежедневные заботы. Для меня это был конец.
Сейчас уже не помню, как и когда это произошло точно. Может солнце осветило камеру, как-то по новому и растопило ледяную глыбу, давящую на сердце, может голуби особенно громко разворковались под окном, но мне вдруг отчаянно захотелось жить. Захотелось досмотреть до конца этот фильм под названием " Моя жизнь".
Конечно же, большую роль в моем возвращении сыграли мои сокамерницы, их ежедневные и неустанные попытки развлечь меня. Помню, как они с завидным упорством собирались каждый день на соседней шконке и рассказывали как бы друг другу разные истории о чудесном внезапном освобождении, счастливой и прекрасной жизни " после". И постепенно ледяная судорога, сковывавшая всё тело, стала отпускать. До сознания стали доходить звуки и запахи.
И я решила для себя: неважно, какой срок мне дадут. Разве судьи вершители судеб? Разве могут они знать кому и сколько отмерено? И что бы они не решили, я не приму это решение. Я больше никогда не пойду на компромиссы с собой. Теперь для меня главная задача- сохранить себя. Не свою жизнь, нет. А внутреннюю себя. Не прогнуться, не сломаться, не позволить растоптать себя.
Продолжение следует...
Начало истории можете прочитать по этой ссылке https://zen.yandex.ru/id/5f9661391772f52b500ac73e
