Русская литература, пожалуй, самая многострадальная из всех. Сколько писательских судеб было сломано, растоптано. Это сейчас все ратуют за свободу слова, а были времена, когда даже думать иначе было нельзя. Вспомним Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина. Давно это было -да. Но и прошлый век, девизом которого было «равенство и братство», не всех считал достойными этого равенства. Так, например, под каток пропагандистской машины попали действительно выдающиеся люди -Анна Ахматова и Михаил Зощенко.
1946 год. Выступление товарища Жданова перед советскими писателями и соратниками по партии. Он не просто ругает Ахматову, он буквально распинает ее.
Он считает, что наша советская литература оптимистична и насыщена героизмом и энтузиазмом, а вот поэзия Ахматовой-это поэзия уныния и мракобесия. Это ее поэзия, которая была настолько чиста и свежа? «... Анна Ахматова является одним из представителей ...безыдейного реакционного болота...», -считает Жданов. И это о ней, которая во время революции говорила:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
Она остаётся в России, разрушенной и окровавленной, не боясь возможной гибели, пишет обо всем, что видит, но... Жданов не унимался. Он называет ее «взбесившейся барынькой, мечущейся между будуаром и молельной». И это о ней, которая напишет свой великий «Реквием»! Жданов говорит, что основное в ее поэзии- это любовно-эротические переживания, переплетенные с упадничеством. А она 17 месяцев провела в очередях, когда пыталась добиться правды после ареста сына. «...Не то монахиня, не то блудница, а вернее блудница и монахиня, у которой блуд перемешан с молитвой», - так называет ее Жданов. А молитва действительно была, особая, материнская:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
А Жданов все обличал и обличал: «Ахматовская поэзия далека от народа». Он называет ее поэзию хламом, осуждает за стихи периода войны, в которых она говорит об одиночестве и безысходности. Жданов считает, что нет ничего общего между ее поэзией и интересами государства. И это когда всю страну облетела ее клятва:
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, Русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена сапа ем
Навеки.
Вместе со всеми во время войны Ахматова несла дежурство, шила мешки для траншей, все это она опишет в «Поэме без героя». А Жданов считает, что ее произведения ничего не могут дать молодежи, кроме уныния. Печатать Ахматову - это преступление, считает он. Литература должна быть веселой, оптимистичной, призывающей к свершению трудовых подвигов, и это уж точно не про Ахматову. Зачем советскому человеку личное, интимное? Все должно быть общественным.
После выступления товарища Жданова Ахматову, как и Зощенко, исключили из союза писателей. Это означало, что печатать их не будут, а самое страшное -они лишены хлебных карточек. И это в 1946 году! Вот это действительно зверство, ведь в первые послевоенные годы разруха и год царили повсюду, поэтому продуктовые карточки были спасением. Ахматову этого спасения лишили. Выбросили, как балласт.
Жданов прожил еще два года, но успел за это время почистить театральные ряды, пройтись по Шостаковичу, Прокофьеву, Хачатуряну. Почему, мол, гимны не пишут во славу партии и Сталина? После смерти Жданова вышел некролог, в котором о нем говорится, как о честном коммунисте и видном деятеле искусства. И это о нем, топтавшем судьбы талантливых людей своими грязными ногами?
В 1964 году Ахматову избрали доктором филологических наук Оксфордского университета, а в Италии присудили премию «Этна-Таормина». Ахматова говорила, что писать она не переставала никогда и счастлива, что видела события, которым не было равных.
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Могила Ахматовой в Комарово. Там всегда многолюдно, живые цветы. А Жданов похоронен у Кремлевской стены, но вот подходить к нему как-то не хочется...