"Побег из "курятника". Глава 4 — Здравствуйте! — каждый вечер Людмила, возвращаясь с работы, вынуждена была проходить через эту "таможню". Так называли тех, кто сидел на этих двух скамеечках, расположенных друг напротив друга у входа в подъезд.
Начало рассказа здесь. Предыдущая глава тут.
С бабой Машей девушка уже хорошо была знакома. Это была милая старушка, которая жила в пятой квартире на первом этаже. Для каждого человека она находила добрые слова. Поддерживала своими мудрыми советами, если к ней обращались. Без надобности в чужую беду и счастье не лезла. Но всегда искала общества, чтобы поговорить. И пошутить любила и посмеяться. А особенно нравилась ей молодежь. А тем, кто говорил, что молодежь нынче другая, всегда отвечала: "Нет, она та же, что была и раньше. Просто это вы забыли, как были молодыми..." А все от того, что не могла она сидеть в этой комнатушке в одиночестве.
Другие же сидели здесь специально, чтобы обсудить внешний вид молодежи, да перемыть косточки другим. Самой языкатой была Катерина Сергеевна с третьего этажа. Она никогда не спешила после работы домой, хотя там ее ждал супруг — худощавый мужичок дядя Гена, которым она командовала всю их семейную жизнь.
Ольга часто там бывала, но просто для количества, сидя на краю скамейки с отсутствующим видом. Она смотрела неподвижным взглядом вдаль и не слышала о чем судачат кумушки. Просто, чтобы быть в компании, а не одной в комнате.
Увидев Люсю, она поднялась со своего места, попрощалась со всеми и вошла в подъезд вслед за девушкой.
— Люся, как у тебя дела? Я бы хотела пригласить тебя к себе на ужин. Я все приготовила, но не могу есть одна. Нет совсем аппетита, — "Так вот почему она такая худая", — подумала Люся. Она только собралась сказать, что зайдет через час, как ее перебила подошедшая Елизавета Петровна.
— Олечка, она обязательно к тебе заглянет минут через тридцать. — поторопилась сказать женщина, испугавшись, что Людмила откажет той. Потом взяла девушку под руку и стала отчитывать по-доброму:
— Ты почему молчишь? Мы все тебе принесли, но самое главное забыли. — Люся задумалась, не понимая к чему ведет этот разговор Елизавета Петровна. — Шкаф. Там в подвале Олечкин старый шкаф, но он еще довольно приличный. Иди к себе, а я сейчас своего Васеньку и Гришаню напрягу. Надо спешить, потому что его трудно поймать трезвым. Вася-то у нее не пил, а вот Гришка любил это дело.
И действительно не прошло и получаса, как комната Людмилы приобрела самый что ни на есть жилой вид. Обстановку дополнил небольшой двухдверный шкаф.
— Вот! Что я говорила! Самое главное в квартире — это кровать, стол и шкаф, а все остальное мелочи, — облегченно вздохнула женщина, словно выполнила самый важный долг в своей жизни. — Все. Беги к Ольге. Она, наверное, уже заждалась.
Прошло два месяца с тех пор, как Людмила поселилась в своей новой квартире. Она даже радовалась, что все сложилось именно так. Потому что здесь она обрела новых друзей. Особенно ей нравилась Ольга. Да и возрастом она была не намного старше Люси. Просто она была всегда грустная. Что за беда с ней случилась, она не рассказывала, а другие соседки обходили эту тему стороной. Даже самые большие сплетницы держали язык за зубами.
Закрыв дверь на ключ, Люся отправилась в гости, прихватив купленную по дороге домой шоколадку: "Чай попьем!" С тех пор, как сама стала зарабатывать, Люся каждый день покупала что-нибудь сладкое.
Она оказалась большой сластеной. И только сейчас поняла, чего ей больше всего не хватало в детском доме. Сладкого...
Ольга ее уже ждала за накрытым столом.
— Присаживайся, дорогая! — пригласила Ольга. Людмила не была голодна. По дороге съела пирожок, но делала вид, что ест, ковыряя вилкой в тарелке. А вот Ольга ела с аппетитом. Они просто ели и молчали. Люся почувствовала, что подруга не решается высказать вслух что-то важное для нее, и терпеливо ждала.
Ольга, словно очнулась, положила вилку на стол и тихо сказала:
— Люся, я так одинока. Я не знаю, как мне жить дальше. Мы же собирались вместе прожить жизнь до самой старости. Ждали ребеночка. Мальчика. А он, Олежка мой, просто утром ушел на работу и больше домой не вернулся. — И Ольга заплакала, сначала тихо и молча, глотая набежавшие слезы. А потом громко в голос.
— Он не дошел до дома две улицы. Какой-то мужик выехал прямо на тротуар и сбил его. Потом экспертиза определила, что он был нетрезв. Он то отсидит и выйдет, а моего Олега больше нет. И ребенка тоже нет. Я его потеряла. — Ольга подняла на Люсю заплаканные глаза. — Я не знаю, как жить дальше. Без него. Мне иногда кажется, что вокруг меня никого нет. Что я одна в целом мире.
— Олечка, успокойся. Нельзя же так надрываться. — Люся встала и обняла подругу. — Если ты живешь, значит так нужно. Можешь выслушать меня? Разве у тебя больше никого нет? Ну, там родителей, или других родственников. Если в этом мире у тебя есть хотя бы одна родная душа, то это значит, что ты не одинока. Надо верить в лучшее. И все у тебя еще будет хорошо.
— У меня есть мама и папа. Они живут в деревне.
— Вот видишь! А ты говоришь одинока... А вот у меня никого нет. Вообще никого... Хотя кто его знает. Ведь была же женщина, которая меня родила. Я даже не могу назвать ее мамой. Она по никому не известной причине оставила меня на вокзале. Зимой. Я тогда маленькая совсем была. Два годика всего. Я, конечно, ничего этого не помню. Но мне потом рассказала нянечка в детском доме, куда меня определили. Мне там и имя придумали и фамилию. Вот потому я и Бессмертная, что не замерзла в ту зимнюю ночь, а выжила. Значит, так нужно. Я часто думаю, зачем? Для чего? Наверное, у каждого в этой жизни есть какое-то предназначение.
Ольга перестала плакать. Вытирая носовым платком глаза, виновато посмотрела в глаза Люсе:
— Спасибо тебе. Наверное, надо думать, что есть люди, которым еще тяжелее, чем тебе. Тогда становится легче дышать. Да. Надо в выходные съездить родителям. Они ведь за меня переживают.
— Может, прогуляемся. Вечер чудесный.
Они пошли по липовой аллее, взявшись за руки. Поддерживая друг друга. Осень вступала в свои права. От пожелтевших листьев на улице было светло. Эти листочки не желали сдаваться, крепко держались за ветки, как маленькие детки держатся за юбку матери. Только изредка подхваченный ветром листок кружился в воздухе.
— Да, Люся. Ты мне сегодня очень помогла. И знаешь, ты тоже не одинока. У тебя есть я . Ведь недаром мы встретились. — Две тонкие девичьи фигурки стояли под фонарем обнявшись. Но они уже не были так одиноки, как прежде.
— А знаешь, кто по-настоящему одинок в нашем доме? Баба Маша. Она действительно одинока при том, что у нее есть сын. Еще пять лет назад жила в собственном доме, а дети ей купили в нашем доме комнату. А сами в доме живут. И все. С тех пор она им не нужна стала. Ни разу не видела, чтоб ее навестили. А она — женщина гордая. Все поняла. Но иногда мне кажется, что она все-таки ждет. Не теряет надежду. Сильный человек.
Люся вспомнила бабу Машу: "Так вот почему она старается всегда быть среди людей. Чтобы не было так одиноко". Стало очень жаль эту добрую старушку. Сама Люся одиночества никогда не испытывала. Возможно, потому что другой жизни не знала. Да и в детском доме трудно было остаться хоть на минуту одной. Вокруг всегда были дети этого учреждения. Но мало с кем она, Люся Бессмертная, сблизилась душой. А вот с Ольгой ей было легко. Она почувствовала в ней близкую подругу, родного человека.
Приглашаю на мой канал Мария Ивановна. Здесь есть несколько рассказов, которые, возможно, вам понравятся. Просто нажмите на ссылку и попадете на мой канал.
Предлагаю к чтению "Агентство "Фея", или Жена на час".
Спасибо всем гостям и подписчикам за поддержку.
Желаю вам хорошего настроения! Мария Ивановна.