Телевизор висел напротив как черная дыра, поглощающая все мысли и взгляды. Выключенный, он навевал тоску своим внешним видом. Красная кнопка раздражающе моргала снизу. Стоило только нажать на пульт и огонек погаснет, а экран оживет. Кто-то приложил всю свою фантазию, сделав его таким, чтобы обязательно хотелось включить. Но включать абсолютно не хотелось. Пустые разговоры пустых людей с пустыми глазами. Слишком много этого было вокруг, чтобы слушать это специально. Потерпев очередное поражение, телевизор обиженно моргнул лампочкой.
Тишину нарушало мерное тиканье часов. Она попыталась уловить ритм, чтобы поймать их на вранье – ведь время всегда так быстро бежит. Но стрелка равнодушно и монотонно шла в одном темпе. Вот она закончила круг, и создалось ложное ощущение, что впереди еще целая минута, которая только что началась. Но часы молчали о том, сколько полных кругов уже завершили. И этот начатый скоро подойдет к концу. Она сосчитала, сколько пройдет минутная стрелка до вечера.
Тихонько заскрипела дверь, и в щелку проскользнул мохнатый кот. Он мерил время по-своему. Какие-то минуты он отмерял маханием пушистого хвоста, особо приятные – низким мурчанием. Время полностью останавливалось, когда он проваливался в свой кошачий сон. Часы ему никогда не нравились. С утра они подавали странные сигналы, после которых люди просыпались, даже если еще не досмотрели свои сны. Кот этого не любил – если сновидение приходило, его следовало изучить и дать ему исчезнуть самостоятельно. Например, его дневные сны полностью проходили к 5-ти часам дня, когда калитка на улице распахивалась, и в соседнюю булочную привозили свежие булочки и теплое молоко. Этот звук и был его личным будильником. Поэтому он решил научить ее ждать вечера по-другому. Она всегда читала книгу, когда он дремал у нее на коленях в приятном ожидании вечернего угощения.
Он легко запрыгнул на полку и хвостом с усилием отвернул часы циферблатом к стене. Незачем таращиться на них каждые 5 минут. Затем он свернулся клубочком у нее на коленях. Впереди было полтора часа блаженного отдыха, которые равнялись примерно сотне ее страниц. Время нужно измерять другими вещами, а не строгими цифрами. Сквозь сон он слышал, как она тихо и аккуратно переворачивала страницы, стараясь не разбудить зверя. Но эти звуки не могли его отвлечь, и он лишь тихонько подергивал лапой. Постепенно сновидение угасало и полностью заканчивалось со скрипом калитки.
Ровно 5 минут тратил кот на потягивания и поглаживания, ровно столько нужно было молочнику, чтобы отыскать миску с коровой и наполнить ее теплым молоком. 15 минут он отводил на молоко и облизывание его с усов. Еще 10 минут можно было позволить себя погладить и послушать последние новости. Вот уже и 17.30. Напившись молока до полного пуза, кот обычно возвращался домой из булочной, Затем не хотелось ничего делать, только хвост довольно ходил ходуном. Это занимало минут 30.
Ровно в 18 вечера кот лизнул девушку в нос. На его языке это означало «Пора!».
Она с признательностью потрепала зверя по голове. Но тому уже нужно было спешить, ведь его кошачий вечер был расписан по минутам, которые в сумерках измерялись разгоравшимися фонарями, зажигавшимися звездами и стуком каблуков по асфальту.
Она решила, что слишком опасно доверять все время часам, и нужно измерять его по-своему. Например, в пушистых лапах и свежих булочках.
Иллюстрация Lucy Fleming
