И сразу же послесловие: не вышло, ровным счетом, ничего. Потому что было одно нарушенное условие – кристальная трезвость. И у техника, и у всей честной компании. Да, квартира тоже была чужая. Съемная.
Но мы, жители одного из домов по улице Освобождения в Красном Селе, этого не знали. Поэтому весь воскресный день покорно ждали, когда перестанет работать перфоратор и раздаваться стук кувалды (не могли поверить, судя по акустике, что это – молот).
Первую попытку прорваться к соседям я предприняла в 15.00 (хотя молотили по стене с 12.00). Нажала на кнопку звонка, никто не открыл. Постучала – та же история. Ушла. Стук кувалды возобновился. Вернулась. Снова стала звонить в дверь. Короче, почти полчаса я моталась туда-сюда, но безуспешно. А перфоратор работал без перерыва.
Тогда я, обессиленная, постучала в стену, из-за которой раздавался шум. Разумеется, он не стих. Подозреваю, что меня даже никто не услышал.
Захотелось немного поплакать. Во-первых, потому что не было ни времени, ни сил покидать дом и где-то бесцельно болтаться. А во-вторых, от жалости к себе, потому что угораздило же меня выбрать на карте города именно этот район и этот дом (и такой депрессивный пейзаж).
В 18.30 услышала на площадке вопли и шум. Было ощущение, что кто-то ломает входную дверь. Выглянула. Увидела двух подвыпивших мужиков с банками пива в руках.
- Мы здоровье поправить пришли, хозяйка, - поприветствовали меня мужики. И продолжили стучать – «Леха, ты там живой?».
Минут через 5 Леха все-таки открыл. Передо мной в дверном проеме стоял тщедушного вида мужик, лет 35, подшофе, в семейных трусах и эмоцией запоздалой радости на небритом лице.
- Братаны! – поприветствовал их он, распахивая настежь дверь. – А мы тут с бабой моей делаем балкон. Да вы ее знаете! Люська!
Дверь за ними закрылась, а я не успела вставить ни слова! Поэтому снова пришлось стучать.
Дверь открыл все тот же Леха, но уже без радости на лице. На мою сбивчивую речь, мол, по закону, в выходной день шуметь можно до 19.00, ответил, что его не волнует вообще ничего (корректно перевела). Что пока они не установят новую дверь, они будут стучать и сверлить. Если же мне это не нравится, то я могу идти. Куда именно – не буду уточнять.
Вернулась на нервах. Прошло еще 2,5 часа. Грохот не утихал. Решила позвонить в полицию, но снова услышала стук в соседскую дверь. Выглянула. Передо мной стояла милая пожилая женщина в воинственной позе. Я поняла, что ее эта какофония тоже порядком достала, и я могу обрести союзника в ее лице.
- Я над ними живу. Если не откроют, в полицию позвоню, - поддержала меня она. Я решительно встала рядом с ней.
Дверь нам открыла худенькая девушка в махровом халате, который когда-то был чистым. Лет 115 назад. Она испуганно посмотрела на нас и промямлила, что у них «есть еще целых три часа, чтобы шуметь».
- Нет у вас трех часов! – сказала ей женщина-воительница, как оказалось, старшая по дому. – Сегодня выходной, люди хотят отдыхать! Я подожду, пока вы не прекратите. Кстати, что вы вообще там делаете?
Зашли в квартиру. То, что мы увидели, нас озадачило. Разумеется, квартира была жилая, но выглядела так, будто ее готовили для съемок сиквела «Сталкер», разве что из комнаты в комнату фланировали тощие коты (их в повести Стругацких не было).
- Где хозяйка квартиры? – спросила женщина строго. – Вы, как я понимаю, квартиранты?
Девушка в халате, помнящим Русско-Японскую, кивнула. Мы с женщиной прошли в комнату, откуда раздавался стук. Там было холодно как в царстве Аида. И все потому, что балконной двери не было. От слова «совсем».
- Мы устанавливаем балконный блок, - пролепетала девушка. И тут с балкона вышел чумазый мужик с перфоратором и качнулся, как маятник Фуко.
- Толян, тебе наливать? – закричали ему из другой комнаты, с полуприкрытой дверью…
И я ушла к себе. Потому что предложение «тебе наливать» относилось и ко мне. Навернула «Пустырничка»! На часах было 22.00. Кроме нас, со старшей по дому, к шумным соседям так никто и не вышел.