Антидепрессант хорошо зашел под музыку Dire Straits и туман на дороге.
Я даже нашла как включить противотуманки. Пристроилась за Нивой и держалась ее габаритов в пяти – десяти метрах.
Холодный ужас обжигал в районе солнечного сплетения, когда туман стирал границы горизонта, сливаясь со снежными полями. Казалось, белёсая дорога впереди сейчас провалится в никуда.
И это было так ощутимо реально, словно я попала в фильм Стивена Кинга.
Третий раз за последние дни недели я еду по этой дороге. Первый раз солнце слепило в глаза, второй раз оно светило в спину, спрятавшись за облаками. Сегодня сырой серый туман съел все вокруг дороги, пытался съесть и ее.
Папа умер. Вчера.
Мне позвонил врач, в 16.25, Артем Андреевич, сказал, что у него плохие новости, сказал, что папа умер в 16 часов. Диагноз – инсульт. Сказал, что маме надо приехать в понедельник, подписать бумаги, определиться делать ли вскрытие. Предупредил, что вскрытие означает вскрытие головы, поскольку диагноз такой.
Я немного подумала и решила маме не говорить. Представила ее с такой новостью одну в брянской квартире и испугалась за нее.
Утром выехала, в Брянске была примерно в пять часов.
Мама весь вечер обзванивала папиных знакомых и друзей, наплакалась. Правда с порога я дала ей сильное успокоительное (с которым сама в свое время ходила на суды с бывшим), потом подливала ей валокордин и корвалол.
Завтра ждут скорбные дела. Боюсь я этих воронов, которые из похоронных агентств. Боюсь, что они будут недостаточно тактичны и придется выходить из своего антидепрессантного анабиоза и что-то кому-то доказывать… Тем более что придраться есть к чему. На тот участок, где похоронена бабушка нет у мамы документов.
Есть тут один знакомый родителей, авторитетный дядька, завтра буду просить, чтоб с нами на кладбище приехал. А то сожрут нас эти, вороны…
Я с включенным режимом – "сделать дела".
Мама поплакала. А я как замороженная. Может из-за таблеток, может из-за режима включенного. Понимаю, что это наверно не очень нормально. Но, как есть.
На связи.
Ваша Ия.