Как я уже писал, штаб 58-й Рославльской мотострелковой дивизии располагался в городке Кизыл-Арват. Сегодня, к слову, он именуется город Сердар.
Невозможно удержаться от реплики по поводу подобных переименований. Вот самый яркий пример. Город и порт Красноводск на туркменском побережье Каспийского моря построили русские солдаты в XIX веке. После обретения в 1991 году Туркменией независимости Красноводск исчез с карты, город стал именоваться Туркменбаши. И вообще всё, что носило русские названия – всё переименовали.
Но уж название Кизыл-Арват уж точно не русское, туркменское. Его-то пошто отменять было? Неужто лишь по причине, что «кизыл» значит «красный»?..
…Для того, чтобы цивилизовать присоединённые земли Туркестана, или иначе Закаспийской области, русские железнодорожные войска в 90-е годы XIX столетия в неимоверно короткий срок построили железную дорогу от Красноводска до Ташкента. Она проходила вдоль границы песков Кара-кумов и горного хребта Копет-даг. Почему именно так, понятно: здесь имелась вода (хоть мало, но всё же), и, соответственно, тут, в районах источников живительной влаги, издавна селились люди. К тому же нельзя забывать, что поезда в те годы ходили на паровозной тяге, т.е. локомотивам также требовалась вода, много воды.
Город Кизыл-Арват возник в точке пересечения железной дороги и Оврага. Овраг являлся едва ли не становым хребтом города.
Некогда, в незапамятные времена, Овраг служил руслом реки, которая текла с гор в пустыню. Таких пересохших стариц в тех краях очень много. В прошлом гидрология Кара-кумов была куда более богатой, чем сейчас. Один Узбой чего стоит!
Это сегодня Аральское море практически исчезло, распавшись на несколько лужиц. В былые времена ситуация выглядела иначе. Многоводные Аму-дарья и Сыр-дарья заполняли эту чашу сполна.
Более того! Более многоводная Аму-дарья, пройдя долгий путь от огромной горной системы Центральной Азии, раздваивалась. Один рукав продолжал течение на север, и вскоре впадал в Арал, а второй поток поворачивал на запад, в сторону Каспия, и протекал через самый центр территории, которая нынче является самой большой в регионе пустыни. Русло этой реки сохранилось, оно и называется Узбой. По каким причинам река исчезла, я слышал несколько версий. По одной из них выходило так, что русло перекрыли в верховьях дамбой по приказу правителя Хивы или Бухары, чтобы по воде не приплыли с Каспия русские лодии. Не знаю, может и так…
Но вернёмся в Кизыл-Арват. В конце концов, Аму-дарья здесь не протекала, а Аральское море и вовсе расположено далековато. К слову, люблю творчество Бориса Лавренёва, и его повесть «Сорок первый», действия которой происходят как раз на Арале, считаю замечательным произведением.
Как бы то ни было, приток воды с гор Копет-даг сокращался, и Овраг в Кизыл-Арвате в конце концов пересох. По воскресеньям у нас, офицеров гарнизона, одним из немногих развлечений являлось посещение городского рынка. Сюда собирались военнослужащие из всех частей гарнизона, это служило нам неким подобием клуба. Жёны прихорашивались…
Так вот, чтобы пройти на рынок из нашего Третьего городка, требовалось пересечь тот самый Овраг. Можно было пройти дальним путём, по мосту, однако все шли напрямую, спускаясь на дно, и затем поднимаясь по противоположному склону. Как правило, это русло являло собой пересохшую до каменной прочности глину…
Но иногда по весне по Оврагу с гор сходил селевый поток. Где-то там, далеко южнее, талая вода скапливалась в каком-то ущелье или озерце – а потом в какой-то момент вдруг запруда прорывалась, и этот поток воды и грязи устремлялся в долину, буквально сметая всё на своём пути.
За несколько лет до моего приезда в гарнизон такой сель смёл едва не полгорода. Очевидцы рассказывали много историй про тот сель, и я не взял бы на себя ответственность пересказывать слухи, да и нет в том нужды. Скажу только одно. Все рассказчики отмечали тот факт, что грязевый поток, прошедший через район города, в котором проживали туркмены, унёс много денег – крупные купюры буквально плавали по поверхности воды.
Отталкиваясь от этого факта, я хочу рассказать об одном феномене, которому объяснения я не знаю до сих пор.
А именно: я не могу понять по сей день, откуда у туркмен имелись такие огромные по тем временам деньги. Мы, офицеры, считались в Советском Союзе довольно обеспеченными людьми, получали немалое относительно других денежное довольствие, а в условиях Кизыл-Арвата ещё и надбавку «за пыльность» - однако напрочь проигрывали в финансах местным жителям. Туркмены строили себе дома, все имели автомобили, могли позволить себе траты, о которых мы, военные, не могли и мечтать… В конце концов, многие падкие на деньги женщины просто стлались под них, богатеньких… Откуда денежки? Не понимаю до сих пор. Существовал в механизме социалистической системы некий порочный механизм, который обогащал тех же туркмен (коль речь в данных записках идёт о них) в ущерб в первую очередь России.
Мне частенько доводится участвовать в разговорах «за жисть» - какой она была и какой стала. Так вот, когда я слышу рассказы о «колбасных» поездах, о пустых прилавках эпохи заката «развитого социализма», я… Как бы это сказать… Я тоже пережил это, однако пережил всё же в более комфортных условиях. Потому что в Туркмении, равно как в Узбекистане и других окраинных регионах такого жуткого положения как в России, не было.
Я помню, как в Кизыл-Арват пришла огромная партия бочковой солёной дальневосточной красной рыбы. Жуткий дефицит в СССР. А туркмены рыбу не жалуют, тем более солёную, да дальневосточную. У нас некоторые военнослужащие покупали её, подсушивали и отправляли посылками родным… Вот кто-то же придумал такую комбинацию: направить в регион огромную партию продукта, который не пользуется спросом у местного населения…
Впрочем, об этом полукурьёзном случае – это так, к слову. Речь сейчас о другом.
Я просто хочу сказать, что денег у туркмен имелось в избытке. Не у всех, разумеется. У тех, кто «умел жить».
…Старина Киплинг хорошо сказал, что, мол, восток есть восток и запад есть запад… Только как правило эти его слова понимают буквально. Потому что нет единого запада, как и нет единого востока. Эти слова просто великолепный символ того, что представители разных народов, разных менталитетов вообще с трудом понимают друг друга. Правильнее сказать: понять-то друга на уровне мозга ещё могут, а вот на уровне души…
О чём это я?.. Начал-то вроде как о гарнизоне…