Воспоминания дедов 103-й воздушно-десантной дивизии 1983-1985 годов службы в ДРА
Текст, приведенный ниже, принадлежит только солдатам и сержантам 2-й роты радистов переносных радиостанций, отдельного гвардейского батальона связи 103-ей гвардейской воздушно-десантной дивизии. Автор не разрешает третьим лицам использовать текст в своих публикациях.
Для местных людей — афганцев мы были неверные, пришельцы из другого мира, с другими идеалами, иной культурой, носили мы не ту одежду, молились не тем Богам, говорили не на том языке, смеялись не над теми шутками, ели не те продукты, сто раз были «Неверные», пришедшие в их горы и кишлаки с оружием наперевес. Они, мусульмане всегда думали о нас, кто с пренебрежением, а кто и с ненавистью, но мы тоже думали о них, так мы стали зависимы, словно связанные единой целью - истреблять друг друга. Хуже нельзя было придумать идеи, но это была не идея, а действительность.
От желтухи мы, десантники, не знаю как в других войсках, спасались афганским народным средством — чаем из верблюжьей колючки: в поларисе — самоделке, сами его сварили, стоял он на улице под навесом, рядом с автопарком нашего бата связи и отдельной разведроты, батальон за сутки бочку распивал.
Огромный стальной бак, через тело бака проходит труба, краник, сверху заливается вода, как в самовар. Внизу труба заварена, отверстия просверлены кругом. Внизу горит соляра, сверху дымит. Когда горит, идёт черный дым. Топил специально обученный солдат, весь черный от солярки.
Заваривали по два куба воды местным антисептиком — верблюжьей колючкой. Колючку привозили на ГАЗ-66. Нарубим её в окрестностях и бросаем в воду, доводя до кипения. До утра остынет, разливали по флягам. С утра свежий раствор слабенький, а после обеда настаивается до коричневого цвета, и становится приятного терпкого вкуса. Остатки сливали, заливали бак по — новой водой. Воду брали в своей скважине, которая находилась тут же.
Наш командир роты, гвардии капитан Юрий Сазонов ходил в медсанбат и приносил нам аскорбиновую кислоту, производства Белгородского витаминного комбината. Добавляли мы её и в компот, и в чай. Брали с собой в горы, ели там горстями. На роту двухкилограммового пакета хватало на полмесяца. Никто из парней не проходил мимо, в Афгане витамины из Союза были в большом дефиците. А как было бороться с желтухой? В других ротах желток и дизентерия, ложили по половине рот в инфекционку.
Когда мы шли в колонне в составе дивизии, при шестидесятиградусной жаре, вода во фляге становилась горячей и почти кипела. Пить её было невозможно. Обливали чехол водой и выставляли на ветерок, хоть что-то.
Потом как правило нас придавали какой ни будь роте полчка. Долгие спуски и подъемы, которым, казалось, не будет конца, мы шли в заданный квадрат, куда не могли залететь вертушки. И слюна во рту, от жары, становилась тягучей, что не было сил её ни сглотнуть, ни сплюнуть. Она тянулась так, как будто из внутренностей вытаскивали верёвку. Кишки словно слипались...
Особенно тяжело было молодым, с непривычки. Если наши деды видели, что боец сбился, и падает, тут же забирали у него автомат, РД полное патронов, радиостанцию. Минут 15 солдат шел налегке в состоянии кайфа. И только когда отдохнул дух, отдавали всё его родное, назад. Даже просить об этом не надо было. Сегодня помогут тебе, в следующий раз подставишь другу плечо сам. Обстановка на боевых выходах и при десантировании менялась очень быстро. быстро. Твоя задача не дать душману высунуться из-за укрытия и метко стрелять. По камням, сверху, всё чудно и прекрасно, а может и попал к тому же, тогда вообще красава.
Молодняк, пришедший во вторую роту батальона связи, к войне приучали постепенно. Опытные деды выбирали себе подобных, как любил шутить капитан Сазонов, и курировали их, обучая всему, что умеют сами, и отвечая за него перед другими дедами, если «дух» накосячит. Молодого, если тот повёл себя неправильно, чужие деды не трогали. Разбор полетов устраивали с тем дедом, кто и был его наставником. Если брали молодого, на боевые, то вторым номером. Несли ответственность за сохранность его жизни. Новеньких, пасли так, что чуть в камни не закапывали, если кто высовывался неправильно и бестолково во время боя. Только поднимет такой голову: «Кулаком по каске получи, лежи щегол, потом ползком меняй позицию. Шустро и смело, патроны береги, стреляй метко короткими очередями, смотри в оба не отставай от роты!»
Потом, понаблюдали, как мы молодые ведем себе, не трусим случаем. Как обстановку оцениваешь, как воюешь, без паники, спешки, суеты? И только, поднабравшись опыта и проявив себя в горах, молодой мог стать полноправным десантником роты. Возвратившись на базу, деды обязательно устраивали разбор полётов. Кто и как из бойцов, включая черпаков и дедов, себя вёл во время боя, кто стрелял, куда стрелял, зачем стрелял, кто воду выпил, кому не досталось. Наши деды учили первогодков жизни на войне, как это и не звучит банально. Главная задача, — говорили они и папа ротный, — «Парни нам не нужны потери вообще, даже минимальные, а вот выполнение приказа, — вынь да положь».
Обстрел Кабула духами начинался или ночью, или рано утром до восхода солнца. А тут как-то раз душки, ни с того — ни с сего, запустили ракету, да ещё и днём. Пролетела она куда-то мимо, но шума наделала много. В штабе дивизии произвели расчет баллистики, с какого квадрата был сделан пуск ракеты. Наша рота, как раз заступила на дежурство. И хотя, общепринятому распорядку дня, мы не подчинялись, но все знали, при выполнении боевых задач организованней и ответственней борзых «рэксов» ВДВ, не было. Нас в любое время могли поднять и отправить на задание, дав на сборы, не более 10 минут. Минута в минус указанного времени, и вооруженная до зубов вторая рота переносников, поднималась, в полной экипировке прибывала на взлётку для посадки в вертушки и вылетала в заданный квадрат. Обычно нами усиливали разведку или парашютно-десантную роту отдыхающего батальона и всегда с нами вылетал наш «папа» — Сазон.
В тот раз полетели двумя парами. После десантирования МИ-8 ушли, МИ-24 остались наблюдать за обстановкой, чтобы, в случае чего, прикрыть группу с воздуха. Тщательно изучили квадрат. И хотя никого не обнаружили, но по валяющемуся тубусу, обожженной земле и другим «мелочам» определили точное место пуска ракеты «земля-земля» и то, что это следы трёх-четырёх дневной давности несмотря на то, что пуск свежий. Потом разобрались. Душманы между контактами ракеты, на проводках, оставили воск, и ушли, установив снаряд, сами не зная, сколько понадобиться времени, пока воск растает. Это зависело от многих факторов, в основном, погодных. Как только замкнулись контакты, ракета улетела в заданный район.
Жаль, что в тот раз не нашли мы ракеты, обычно натыкались еще и на схрон, в котором бывало и пять и даже десяток ракет, но в тот раз пусто. Старший группы, похоже это офицер из особого отдела или грушник, был недоволен, случился порожняк, за который его не наградят. А нам солдатам, до этого нет дела, мы бывали в таких заварушках, что думали наградят звездами, но не пришли даже забэзухи. Парней тогда ранило, а медали не пришли. Наши деды злорадно сплюнули в песок. И сейчас нам плевать на недовольство молодого карьериста в отличном новеньком комбезе, в духовском «лифчике» и в темных очках ферари… Смешной, похоже он старлей, мечтает о «Звезде». У нас ужин по расписанию и нам на все плевать. Капитан Сазонов командует: Мишка, проверить оружие на…, все черти на месте? Отлично! Да и х… с ними, с ракетами, к вертолету бегом рота!..»
Продолжение следует.
© Александр Елизарэ
Купить роман >>> "Рядовой для Афганистана"
Вам может быть интересно:
- Командир роты думал брать, или не брать пистолет на гору в Афганистане
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.