Зарисовка А. Болдырева
ПЕРВОЕ
У нас было что-то около трех кило сельди под шубой, четыре кило оливье, ушат салата "Крабовые палочки" и т.п., - всё заправлено майонезом под пробку. Еще пять-шесть мисок студня, запеченный гусь, торт "Наполеон", ну и так, по мелочи...
А гости под Новый год не явились, как один - у кого понос, у кого золотуха. Собаки необязательные!..
Семья наша осталась тет-а-тет с многочисленными вкусняшками.
Перчатка была брошена...
Новогодняя ночь прошла в легких боестолкновениях - противники прощупывали друг друга.
Генеральное сражение еще только предстояло.
-Да пес с ними, с гостями, - сказал утром неунывающий отец. - Тут и есть-то нечего. Была б водка. Водка была. И коньяк. С таким боекомплектом можно ввязываться в драку, решил глава семейства.
Первые тактические просчеты не заставили себя ждать.
-Гусь засохнет. Надо кончать его срочно, - сказала благоразумная мама и подтвердила неординарные умственные способности. - Кончать без хлеба, так больше влезет, - уточнила она, боязливо оглядывая габариты птицы.
Папа наспешливо взглянул на глупенькую, нерешительную женщину.
-Это не гусь! Страус эму, блин! - на следующий день заявит он, устало отваливаясь от недоеденного гусиного фюзеляжа. Валится на диван и начинает икать, что крякать.
-Встал на крыло... - язвительно констатировала мама. А у самой в животе словно одуплилась парочка вот-вот готовых вылупить на свет карапузов.
Тут же в комнату вползал объевшийся гусятины Тузик - идти он уже не мог. Впрочем, собачонка оказалась неплохим подспорьем, доложу вам - немалая часть гуся перекочевала в нее без остатка.
Опускался вечер. Сытые наши стоны и вздохи весьма гармонировали с мягкими, обволакивающими сумерками. На редкую канонаду петард и хлопушек за окном мы лениво отвечали своей...
Третьего по утру целехонькая еда всё так же громоздилась в холодильнике и вопрошала: "Ну, и?.."
-О-ля-ля! Никогда не закусывал французский коньяк студнем, - всё ещё не унывал папаша. - Настала пора опростоволоситься...
И выуживает из рефрижератора миску холодца.
-И я не закусывала, - поддержала мама и приказала - наливай!
"Наваливай!" - требовательно глядел от миски Тузик.
-Дрожалочку мне! - жестко отрезал я.
Несколькими взмахами папа вспорол этого зябкого, скользкого типчика - расписал на кубики. Кажется, покойник уважал при жизни чеснок, как это любезно с его стороны! Ммм, что за чесночный дух, что за студень! - причмокивали мы.
-Студень-хрюдень...- спустя сутки, четыре миски и две поллитры резюмировал папа и предложмл перетопить остатки холодца в суп.
-Хлёбова хочется, - беззастенчиво соврал он.
Мы поддержали и отложили ложки. тузик замертво лежит подле своей тарелки и вздрагивает при слове холодец и прочих однокоренных.
Больше в этот день не кушали. Легли пораньше - завтра предстояла стычка с оливье и селедкой под шубой. Эта напомаженная майонезом парочка уже приняла задумчивый вид...
-Чертовы гости! - предварил завтрак папа, и мы вонзили ложки в оливье. Тузик кряхтел над заветренной колбасной нарезкой. Песик верно осознал свою миссию и нес оную покорно.
-Чертовы гости! - сказал папа и назавтра. Мы вонзили ложки. Покоясь на тугом брюшке, Тузик добивал антрекот и свой жкт.
-Чертовы гости! - уже традиционно благословлял сверхпитательный завтрак папаша. С этой лапидарной молитвой мы вонзали ложки день за днем... Не берусь уже сказать во что вонзали. Кажется, было около пуда сельди в соболях, шесть погонных метров оливье, холодца кубометр, ржаная коврижка "Кутузов"и где-то по мелочи...
Я сдался первым, где-то в районе Рождества Христова и остатков салата с крабовыми палочками. Уложили, под нос поместили ватку, смоченную в спирте. Много ли ребенку надо - первое похмелье
Вскоре дезертировал Тузик... Исчез! Отыскали в стиральной машинке. Это было ново, ибо боялся он даже неработающую машинку, как фашист работающую Катюшу при поддержке штурмовиков ИЛ-2.
-Дезертир! - негодовал отец, выковыривая раздобревшую собачку из барабана. - Тут загрузка всего восеь кило и шерсть с го*ном стирать не рекомендуется - Марш кушать!
Ей богу, я видел это! - собака отрицательно покрутила головой. А глаза такие, что мама уложила его и накрыла - похоже, Тузик объелся до заворотка кишок и кругленького счета от ветеринара.
-Саботажник! - презрительно бросил псу отец.
Тот согласно вздохнул.
-Саботажник от слова "собака"? - спросил я.
-Именно! - ответил папа.
