На морщинистом лице Степана Григорьевича
отразилось недоумение. Он медленно встал со стула, и обнял внука.
-
Мне нравится эти картины.
А что еще он мог сказать? Мальчик
счастлив, окрылен предстоящим успехом, и любая критика воспринимается
болезненно. Сейчас это Коле ни к чему.
Уже ближе к ночи, как только паренек
уснул, старику удалось поговорить с Аленой наедине.
- Вы возьмете их на выставку? – имея в виду картины, спросила она.
-
Придется – развел руками Сельцов – он давно не рисовал, и поэтому
получилось такое.
Он не мог подобрать подходящее слово.
- Ладно. Будь, что будет.
На том и порешили.
Еще неделя ушла на то, чтобы решить организационные
вопросы. И вот счастливый день настал.Глава
9.
Сегодня Коля Надеждин был в центре
внимания. Одетый в шикарный черный костюм, с модной прической, в стильных
очках, он чувствовал себя неловко.
На выставке собралось много гостей.
Никого из них мальчик не знал. Он старался держаться поближе к Алене, хотя это
было нелегко. Девушка постоянно с кем – то здоровалась, раз от разу отходила в
сторону с кем – нибудь на пару слов.
Марина Сергеевна держалась королевой.
Многие из гостей восхищались ей за ее добродетель. Взять ребенка из детского
дома, устроить ему операцию, организовать выставку. Не каждый способен на
такое.
Мужская половина интересовалась зрением
Коли. Как он видит, не болят ли глаза? Как он воспринимает этот мир в цвете? А
женщины в основном рассматривали картины.
В конце вечера к Коле подошел один из
гостей и дал свою визитку. Он просил позвонить через пару дней, чтобы сняться в
одной из его передач на центральном канале. Мальчик стоял пораженный.
- Мы позвоним – сказала Алена и взяла
визитку.
-
Меня покажут по телевизору! – Обомлел Коля, – и может быть, она меня
увидит.
- Кто она? – Спросила Алена.
Мальчишка ничего не сказал. Лишь про
себя прошептал « мама».
Когда выставка близилась к концу, он
действительно увидел ее.
Она шла вся в белом. Как ангел,
спустившийся с небес. Даже ее рыжие волосы
не портили образ. Она подошла к нему, спокойно поцеловала его в щеку и также
спокойно сказала -
Привет.
Как будто не было разлуки, тоски,
неотвеченных писем. Сколько раз Коля ждал, глядя в окно, что она появится, все объяснит. Но прошло время, и он
смирился. И вот теперь она стоит перед ним чуточку загорелая, повзрослевшая.
- Привет - он ответил и опустил голову.
- Ну что же ты? Или не рад? Я же из – за
тебя прилетела. Сначала долго не могла поверить, но потом прочитала в буклете
твою краткую биографию, и поняла кто это. Молодец. Я даже подумать не могла, что ты пишешь картины. А уж то, что ты видишь, вообще
фантастика - она картинно взмахнула руками.
- Спасибо - в глазах мальчика стояли
слезы.
- Вот видишь. Все как мы мечтали. Уедим
в Москву, сделаем операцию, и все будет хорошо – она говорила и говорила. Но
Коля ее не слушал.
Не то он хотел услышать от своего
единственного друга. Хотелось понять, почему она вычеркнула его из своей жизни.
- Люся, а где ты была?Девушка стушевалась. И образ ангела
померк. Теперь Коля видел элегантно одетую английскую леди в белом дорогом
платье.
Люся медлила с ответом. То поправляла
прическу. То одергивала платье.
- Мы много путешествовали, а все, что
связанно с Россией, решили забыть. Ведь только в Англии мы начали жить
достойно. Колю окликнула Марина Сергеевна. Нужно было прощаться с гостями.
- Мне пора идти. Пока, – и нетвердой
походкой он пошел прочь от девушки.
« Забыть. Как все легко и просто. Зачем там,
в Англии, ей какой - то слепой из России. Чего доброго еще засмеют другие».
Выставка закончилась. Коля сразу же как
только они приехали домой, прошел в свою комнату. Всю ночь он проплакал, сидя у
окна. Уснул паренек только под утро.
А утром его ждал новый удар.
« Выставка слепого для слепых.
Так
как только слепым она могла понравиться. Любой уважающий себя ценитель
искусства, да и просто любитель живописи отметил бездарность, бесхарактерность,
даже не побоюсь этого слова, « глупость» этих работ. Зачем вообще нужно было
устраивать выставку. Рисует он картины, и пускай себе рисует сидя дома. Подумать
только, слепой обрел зрение и начал
писать картины. Ну и что? Людвиг Ван Бетховен был глухим и писал музыку. Вот
это феномен, это талант. А тут. Мы увидели обычные рисунки мальчишки, который
возомнил о себе слишком много. Картины, написанные « в темноте» еще можно
оценить, подкорректировать. Но работы последних дней напоминают рисунки
обычного школьника».
А. Б. Мерцалов. Эта разгромленная статья мелькала на
первых полосах газет. Такого никто не ожидал. Кто был в этом виноват?
За завтраком Коля вел себя радостно,
много говорил, размахивал руками. Остальные же молчали и лишь изредка косились
на мальчика.
- Что с вами? – спросил вдруг паренек.
Все разом вздрогнули.
- Почему вы молчите? – мальчик доедал
второй бутерброд, как вдруг Сельцов встал из – за стола и вышел из кухни.
Отсутствовал он минут десять. Вернулся с газетой в руках. Степан Григорьевич
развернул газету на той полосе, где была напечатана статья. И только он
собрался показать ее Коле, как Марина Сергеевна взяла старика за руку и
сказала,
- не надо.
-
Надо. – Одернул он руку, - пойдем со мной – обратился Степан Григорьевич
к мальчику.
И Коля, ничего не понимая, пошел следом
за дедушкой в свою комнату.
Женщины остались на кухне. Через полчаса
они услышали громкий плач и тут же бросились в Колину комнату. Оттуда выходил
Сельцов, красный как рак.
- Зачем, зачем вы это сделали? – Марина
била старика в грудь. Алена стояла в стороне и рыдала.
Степан Григорьевич как мог, успокоил
женщину.
- Не мы, так другие расскажут. – Он
вытирал рукой слезы. – Он поймет. Он сильный. В жизни бывает и такое.
Марина хотела открыть дверь в комнату,
но старик удержал ее.
-
Не надо. Потом.
Все трое опять вернулись в кухню. Алена,
успокоившись, сварила кофе. Самой ей хотелось выпить водки, но делать этого она
не стала.
Сколько прошло времени, никто не знал.
Но вдруг Звягина встала и решительно произнесла.
- Пойду к нему – она глянула на
Сельцова, и он чуть заметно кивнул.
Когда женщина зашла в комнату, то
увидела Колю, сидящего около окна. Он повернул к ней голову, она подошла ближе,
и они обнялись.
- А знаешь? – Сказал мальчик. – В мире
не все идеально. Много счастья не бывает. Я получил зрение, но я не совсем
научился рисовать. Я обычный мальчик. - Нет, ты особенный. – Уверенно сказала
женщина.
-
Я был слепым, а теперь я обычный. Я больше не буду рисовать. Выкини все
мои картины. Разорви, сожги все равно. Они мне не нужны.
По его тону было не понятно, говорил ли
он серьезно. Или это все от отчаяния.
- Коля, я сделаю, все, что ты скажешь.
Но ты не должен расстраиваться, зрение еще не восстановилось до конца. Тебе
нельзя волноваться.
- Я не расстроился. Все хорошо. –
Надеждин даже смог улыбнуться.
И Марина поняла, что старик был прав,
когда сказал, что лучше слепому пареньку все узнать от родных ему людей, чем от
кого – то на стороне.
Остаток дня все провели дома. Про
выставку никто не вспоминал. Уже когда все разошлись спать, Коля в своей
комнате сел напротив окна.
На улице шел дождь, и капли сильно
стучали по стеклу. Так же сильно билось сердечко Коли Надеждина. В руке он
крепко сжимал ножницы. Теперь мальчик
должен решиться на самый главный шаг в своей жизни. Остаться зрячим обычным мальчиком.
Или снова стать слепым художником.
Постараться научиться писать картины профессионально. С деньгами Звягиной он
сможет поступить в любой художественный институт. Или даже обучаться на дому. Коля прислушался. Не услышав ничего, кроме
дождя, он поднес острые концы ножниц к правому глазу. Еще чуть – чуть. Будет
больно, но потом.
А что потом? Где будет лучше? Если я
выколю себе глаза, то навсегда потеряю зрение. Но обрету ли я вновь возможность
рисовать картины? Смогу ли я также ощущать все то, что ощущал будучи слепым.
Какую судьбу выбрать?
От сильного напряжения, рука начала
дрожать. Но это не остановило мальчика. Правой рукой он сжимал ножницы, а левой
зажимал рот, чтобы не закричать от боли.
Еще чуть – чуть. Одно мгновение. Коля сделал резкий вздох, замахнулся и…
А за окном закончился дождь. И в комнате
стало чуточку светлее. Но завтра небо
будет уже другое. Т. к. оно не может быть каждый день одного и того же цвета.