Время обычно не ощущаешь. Оно течёт себе и течёт. Вспоминаешь о нём случайно. Например, когда смотришь кино.
Кино по отношению к человеческому времени можно разделить на три категории: кино живых, кино мёртвых и кино, переходящее из жизни в смерть.
Новое кино - это кино живых: все, кого видишь на экране, ещё живы и даже выглядят в реальности примерно как в фильме (если вещь совсем свежая).
Старое кино - кино мёртвых: там все уже отошли в мир иной, они в области истории.
Кино среднего возраста - переходное: там кто-то уже умер, а кто-то ещё жив.
К кино мёртвых и живых относишься более-менее нейтрально. За живых можно быть спокойными, за давно мёртвых тоже нечего переживать. А вот переходное кино способно вызвать тревогу, переходящую в тоску.
В самом деле, смотришь, например, «Гражданина Кейна», мегаклассику кинематографа. С самого начала относишься к нему как к части истории, чему-то, что было, давно прошло и относится к области преданий, почти как «Одиссея» Гомера. Это не твоё время, это абстрактное время «когда-то». Ну не будешь же всерьез переживать, что Одиссей и его спутники давно уже мертвы.
С другой стороны, возьмем «новогоднее» кино, которое те кто постарше (лет сорока хотя бы) знают с детства или с юности, допустим, «Здравствуйте, я ваша тетя».
Представьте - из главных героев там жив только Калягин, остальные - увы. Казаков давно умер, Джигарханян и Гафт - недавно. Пройдет ещё 10 лет и, вполне возможно, это кино станет совсем мёртвым, догнав в этом отношении «Гражданина Кейна».
Можно даже примерно высчитать процент «мёртвости» любого фильма: «Ирония судьбы» умерла на процентов на 30, «Чародеи» - на 50.
Эта-то переходность и тревожит. Такие фильмы - часть твоей собственной биографии, ты с ними давно, и по мере того, как они отмирают, понемногу умираешь и ты. И когда умрут все фильмы, с которыми ты ассоциируешь себя - тебя тоже не станет. Как тут не тревожиться?
Так что пожелаем долгой жизни кино - и значит - себе. Здравствуй, тётя, не хворай.