Уважаемый дедушка Мороз!
Пишет тебе девочка Саша, двадцать один годик! И я все еще верю в тебя, да-да. Видишь, письма пишу! Самому смешно? А ты не смейся, лучше послушай!
Нового года я с детства жду целый год. Когда я была совсем маленькая, меня укладывали спать в десять, потому что иначе к нам вместо меня подселяется какая-то вредина-бубнилка. Так, по крайней мере, моя мама говорила. (Я эту вредину долго искала по всей квартире, ни разу не нашла. Мама советовала посмотреть в зеркало! Но и там ее не обнаружила, только девочку Сашу со смешными торчащими хвостиками!)
Так вот, мне нельзя было оставаться после десяти (признаюсь, хотелось ужасно). Долгие годы (где-то с четырех лет до шести) я строила с подругой гипотезы по поводу того, чем там взрослые с Дедом Морозом могут заниматься, когда нас выгоняют спать. Водят хороводы? Или (на этом месте мое сердце восторженно замирало) может быть, ездят кататься с ним на санках, запряженных летающими оленями?
Виталик в детском саду заявил, что они там ничего такого не делают, он сам подглядывал, но мной и моей лучшей подружкой Катькой это мнение было признано некомпетентным! «Наверное, они там с Дедом Морозом подарки делят! А нам отдают то, то осталось», - поделилась подозрениями Катька. Я же голосовала за летающих оленей.
Когда мы стали почти взрослыми, нам исполнилось целых семь лет, представляете, нам разрешили справлять вместе со взрослыми. И даже хлебнуть шампанского (правда, не настоящего, детского). Мы отмечали вшестером: я, мама с папой и Катька с ее родителями. Уж не помню, что там такое происходило, по-моему, мы за двадцать минут до праздника выучили танец и кое-как его станцевали. Я только один раз чуть-чуть упала на папу, а потом от волнения сама себе зааплодировала. Но взрослым танец очень понравился. Катин папа (он был в костюме Деда Мороза, но мы с Катькой взрослые, мы понимали, Дед Мороз просто передал ему подарок, на самом деле это Катькин папа) подарил нам короны! Как настоящим принцессам! Моему восторгу просто не было предела.
На следующий год играть в «Новый год» я начинала с октября месяца. Только эта игра была немного странная, не совсем праздничная. У меня был огромный (как маленькой мне казалось) розовый замок. Перед Новым годом (я играла) на мою комнату надвигалась огромная снежная буря, и все игрушки, должны были переждать ее в замке. Родословную игрушек точно я, конечно, не помню, но фишка была в том, что они все приходились друг другу мамами, папами, братьями, сестрами, кузенами и кузинами. Что у плюшевой хрюшки мог «родиться» кролик, а у смешной пушистой собаки — котенок, меня ничуть не смущало. Так вот, в «новогоднюю ночь» все мои игрушки должны были добраться из разных углов комнаты в этот замок! Иначе Дед Мороз заметет снегом, ка-а-ак заморозит!
В замке было не так уж много места: хозяева, кошачье семейство, кошечка Мама, котик Папа (да, у меня уже тогда были проблемы с придумыванием имен) и несколько котят, и сами еле-еле там умещались. Они ворчали, конечно, видя такое количество гостей, но всегда всех пускали. Кто-то жался в уголочке, кто-то теснился в маленькой башенке, предназначенной вообще для декора. Но все игрушки, плюшевые кролики и котята, коровки и медвежата и даже игрушечный енот Василий помещались и, затаив дыхание, отсиживались в эту страшную морозную ночь. Дед Мороз (в моих играх он всегда был мужиком суровым) шел перед бурей, заглядывал в окна: «Кто как справляет? Все ли дружат? Или ругается кто?» Игрушки до этого могли ворчать друг на друга и ссориться, но отсиживались, непременно обнявшись, все вместе, всей огромной игрушечной семьей! И снежная буря проходила мимо, все сносила, а замок оставался цел, вот так я играла!
Потом, конечно, я игрушки забросила (кстати, поздно, играла лет до двенадцати). И стала мечтать о настоящей большой новогодней вечеринке. Как в американском кино — с дискотекой и кучей крутых таинственных незнакомцев. А мы всегда справляли втроем — я, мама и папа. Мы с мамой долго готовили, особенно мама, из меня помощница, честно говоря, была так себе, папа помогал убираться, периодически пытаясь слинять смотреть телевизор. Я не понимала, почему бы не заказать салаты где-нибудь в Икее? Зачем вся эта дурацкая утомительная круговерть? Мама смотрела на меня погрустневшими глазами и говорила:
- Мы вот и готовили и убирали всей семьей. И я, и мой братик, и мама с папой, все вместе, понимаешь!
Я перестала понимать это странное «вместе». Каждый раз ждала какого-то чуда, уж не знала, чего мне хотелось: чтобы Дедушка Мороз залез через (через что? Дымоходов-то у нас отродясь нет! Только вытяжки, а через них фиг пролезешь), и мы отправились кататься на санях с летающими оленями. А мы просто все сидели за столом — я, мама и папа. Было так хорошо, так тепло и приятно. За окном взрываются петарды, что-то грохочет (громких звуков я побаивалась), кто-то смеется, кто-то рыдает, а мы здесь сидим, посреди бури и круговерти, обнимаемся, елочка так мигает… и в тарелке вкусно! Но в конце праздников мне чуть ли не плакать хотелось — где оно, мое чудо? Снова обманули? Облом?
А потом папы не стало, и наши новогодние посиделки закончились. Пишу и плачу. Пару раз мы пытались справлять этот праздник шумно, как я и мечтала. Порой даже с незнакомцами, таинственными и не очень. Когда-то удачно, и весело, когда-то — не с теми людьми, и после праздника оставалось ощущение легкого осадка. Однажды праздновали с девочкой, которая планировала пойти отмечать на ночь к бывшему, живущему рядом со мной. Но если нынешний парень позвонит, нужно было, чтобы я была рядом, типа, вот, я с Сашей.
- Мы тут посидим до одиннадцати, а потом пойдем к нему, о’кей? - поставила она меня в известность в самый праздник. Мама была категорически против, чтобы мы куда-то тащились, на улице пьяные, подруга злилась, что рушатся ее планы. Мы начали ссориться прямо во время празднества, не замечая, как Мороз поглядывает из окна хитрым взглядом, и сердце заполняет странный холодок. Помните, в сказке «Морозко» он не такой уж безобидный старикашка. Помните, как он всех выводил на чистую воду, как становились понятны все мысли и планы героев? После «праздника» осталось ощущение того, что снежная буря прошла по нам. Тот год оказался самым сложным и гадким в жизни, но я знаю, это снежная буря так закружила, заиграла, все, что дорого, так замела…
А потом случилось то, чего я очень боялась. Мы остались справлять с мамой вдвоем. Семьей. Тогда отношения были не такими доверительными, ей казалось, я встречаюсь не с тем человеком, мне — что она пытается меня контролировать, но это все не важно. Я немного боюсь праздников — как раз из-за такого. В обычное время вроде много друзей, а в праздник вдруг раз — и остаешься почти одна. Но на самом деле не одна, а с мамой. Когда-нибудь я напишу об этом рассказ. О том, как мы все равно готовили кучу салатов (и кто это, по-вашему, будет есть?) рассказали друг другу все-все-все, о чем молчали в будни, о том, как мы обнимались и один раз чуть не заплакали, некрасиво размазывая тушь. Верю, Морозко заглянул и тогда. Потому что маски слетели — и маска вредного, бунтующего подростка, и маска строгой мамы, все это оказалось неважным. По сравнению с объятьями.
Я поняла, самое большое чудо – это ощущение тепла и радости оттого, что ты находишься дома с близкими, как мои игрушки тогда, в розовом замке-крепости. Что угодно может происходить за окном — грохочут петарды, салюты, что-то взрывается, кто-то смеется, а кто-то плачет, но семья рядом, а значит, мы в норке, и никакая буря нас не достанет! Мы вместе, значит, все будет хорошо!
Уважаемый Дедушка Мороз! Знаешь, несмотря на то, что я нашла тогда письмо тебе в мусорном ведре (мама недостаточно хорошо его спрятала, не завуалировала мусором), я все равно в тебя верю. Как не верить - ведь каждую зиму на улицах зажигаются светящиеся гирлянды, миллионы огней! Ты заставляешь самых близких людей собираться вместе в их крепости. Я верю, сегодня Правдивый Мороз снимет с нас маски и, где бы мы ни были, мы можем смело сказать все слова, что прячем в обычное время: «Я тебя люблю», «Я скучаю», «Хорошо, что ты есть в моей жизни», «Счастья, счастья, счастья!»
А значит, никакая снежная буря в новом году нам не страшна… Никакая буря!
