Без предисловий, о предрассудках исторических говорить будем. Снова. Откуда монголы Чингисхана нарыли столько качественного оружия и снаряги, чтобы рискнуть устроить «походы к крайнему морю», дабы биться с «железными франками», как этого пожелал Босс Темуджин. Военным снабжением сегодня займемся, ага. Итак, примерно таким образом выглядел монгольский нукер XIII века, реконструировано довольно точно:
Что напялено на этих бравых парней — не традиционная броня нирун или дарлекин (коренные монгольские племена). Она, в самом лучшем случае, выглядела так:
Завзятых оружиеведов прошу простить, знаю прекрасно почти все СНГ-форумы по данной тематике, ничего обобщенного выдавать не готов. Поскольку стандартизации вооружения южнее Великой Китайской Стены не было вообще. В эпоху Чингисхана. Рядились кто во что горазд, вплоть до кольчуг хорезмийских и тулупов с нашитыми костяными пластинами. Но… Первая картинка показывает, как примерно выглядели воины чжурчженской империи Цзинь, созданной тунгусоязычными племенами Приморья и Приамурья. Где стандартизация вооружения присутствовала в полный рост.
С чжурчжэнями Чингисхан не смог справиться. Предпочел договориться. Доедал этих вояк уже преемник первого Великого Каана — Угэдэй. На всё про всё — ушло больше 20 лет непрерывной резни. Даже во время «западных походов», четвертая часть армии монгол постоянно дежурила у съеживающихся постоянно границ Цзинь.
Кто такие и откуда.
Чжурчжени как этнос сложились в системе тунгусо-маньжурских племен и в основном на базе этих племен. Среди многих факторов, способствовавших первоначальному сложению чжурчженьской культуры, особое место принадлежит государству Бохай, его традициям. Эта держава была основана народностью «сумо-мохэ» — прямыми предками чжурчжэней. По уровню влияния Бохай был на одной жердочке с Японией и Корё (Кореей), превосходил всякую мелочь, объявившуюся на политической карте юго-восточной Азии после развала империи Тан в IX веке. Государство Бохай довольно скоро стало культурным центром в Китае, пользовалось уникальной письменностью, необычным государственным устройством, оставило после себя немало загадочных артефактов и упоминаний. Но об этом — в другой раз..
Потом припожаловали кидании, поднявшие бунт против империи Тан. После двадцатилетнего сопротивления их натиску Бохай пал в 926 году. Новые властители создали на его основе буферное вассальное государство Дуньдань, многих бохайцев насильно переселили на «имперские земли». Часть сбежала в Корё, другая — постоянно сопротивлялась киданям и создавала свои маленькие государства-княжества: Поздний Бохай, Диньянь,Осасон. Все бохайцы, оставшиеся в зоне влияния захватчиков, — получили прозвание «чжурчжэней».
Со временем новая империя киданей Ляо разделила их на группы. В зависимости от степени подчиненности. Наиболее «сильные племена» — переселили в район современного Ляоляна и на северо-восток от озера Сяньчжоу. Это был военный-административный анклав, его обитатели не платили дань, но выставляли сильные конные полки в случае войн.
Вторая часть чжурчжэней занимала бассейн реки Сунгари. Была в ведении специального дворцового министерства, занимавшегося поставкой и отбором в армию лошадей. Ляо создавало идеальные условия для табунного и конюшенного коневодства, гоняло в хвост и гриву степняков-разбойников из монгольских племен… Но строго следило, чтобы к этим чжурчжэнам не попадали вещи из железа. С контрабандой боролись яростно. Археология говорит — на Сунгари царил «костяной век» наконечников стрел и предметов хозяйствования.
Третья группа была… в непонятном государственном статусе, с частичным вассалитетом. Квартировали эти чжурчжэни к северо-востоку от реки Сунгари. По переписи — насчитывала 72 племени. Звали их «шэн нюйчжень» — нецивилизованные, дикие. А первые две группы считались — «шу нюйчжень», надо думать — мирные. Дикие чжурчжэни были головной болью Ляо, постоянно бузили, вступали в самые разнообразные союзы с татарами и другими монгольскими племенами. Считалось, что они должны были нести пограничную службу. Иногда — получалось привлечь, иногда — нет.
А теперь стоп.
Фиксируемся в некоторых выводах. Сразу поплачусь и объясню на этом простейшем примере — почему канал «наперсточный». И часто имеет зуб на академическую науку. Полностью поняв, как социально-экономически и политически были устроены были различные группы племен чжурчжэней, ученые не озаботились сделать хоть какие-то выводы. Почему эти тунгусо-маньчжуры стали самой яркой династией средневекового Китая. Навалив, как самосвал щебенку, сотни фактов, многие монографии оставили много простора для нас, скудоумных дилетантов-исследователей. И всяких провокаторов… Уф… поворчал. Теперь продолжим.
Перед нами развернута чудесная картинка: три группы чжурчжэней существуют в зависимых отношениях от киданьской Империи Ляо. Имея немалый культурный, военно-административный опыт своего государства Бохай. В течении сотни лет осваивают все приемы государственного строительства своих «хозяев». Имеют отличную базу для неизбежного мятежа. Прекрасно экипированную и обладающую опытом военную верхушку «сильных племен», неограниченные ресурсы скотоводов Сунгари и почти неисчерпаемых «диких федератов». Закаленных боевым противостоянием со всей Степью и оседлыми китайцами. С воинственной знатью.
Империя чжурчжэней
состоялась уже в 1113 году, когда старейшина Агуда поднял восстание против киданей. Через два года было объявлено о существовании новой «Золотой» державы — Империи Цзинь. Быстрый старт новоявленного государства, его стремительные и убедительные победы объясняются просто: чжурчжэни пришли на все готовенькое. Значительная часть Маньжурии, Приамурья и Приморья, Северной Кореи стали для них базисом. Это бывшая территория государства Бохай, который две сотни лет до киданей процветал.
В этих землях «северные дикие» чжурчжэни сохранили свою самобытность, традиции, четко выделились среди всех остальных племен Степи на основе культурных маркеров бохайцев. Научившись выживать среди сотен народностей, они вобрали немало полезного от корейцев, монгольских племен и оседлых китайцев. Поэтому довольно спокойно были приняты в качестве новой правящей верхушки.
«Золотая империя» чжурчжэней — это многонациональное государство. Если быть корректным совсем, то этнополитическое образование, собранное несложным для понимания простого народа — законодательством. Неукоснительно и жестоко насаждаемым. Знаете, какое главное требование должно было исполнять податное население? Не размер налоговых выплат или «барщина». А чтобы… «скот рос упитанным и здоровым», это еще кидании придумали. Долго думал над этим простым вроде бы установлением.
И надумал вот что. Вскоре чжурчжэни стали испытывать острую нехватку охотничьих угодий. Этот вид деятельности стал правом только правящей верхушки. Причина — запахано все было. Чтобы «скот рос упитанным» — простой люд Цзинь кратно увеличивал производство сельхозпродукции, вводя в оборот огромные территории под пашни. Простое на вид установление привело к «агропромышленному буму», доходы от отрасли выросли в разы, потянув за собой все остальное «народное хозяйство».
Военное дело
чжурчженей — тема на несколько увесистых томиков, но постараюсь сжать максимально. Итак, в захваченном Ляо они едва составляли 10% общей численности населения. В первый период, только подняв восстание — они запомнились киданям яростной, бесстрашной армией, всячески стремящейся к ближнему бою. Из оружия доминировали тяжелые палаши и кинжалы. Часть чжурчжэней вооружались боевыми топорами, от которых страдала доспешная пехота противника.
Тяжелая конница имела длинные копья, к наконечнику которых крепились на штифтах ножи и крюки. Их противники подметили эту любопытную особенность (ничего не напоминает в описаниях европцев об армии Батыя?). Эти копья, пишут источники, были многофункциональны, каждый чжурчжэнь имел несколько таких «насадок» в специальном чехле. Лезвия, вплоть до клювовидных «клевцов» — сменялись очень быстро, в зависимости от боевых задач.
Китайская пехота тоже имела многочисленные копья с лезвийными «клевцами», но они были приделаны к наконечникам методом кузнечной сварки, замена была крайне трудоемка в полевых условиях. Чжурчжэни очень быстро поняли — их стрелы плохо справляются с кожаными панцирями киданей и их вассалов. Начиная войну за независимость — имели на вооружении трехлопастные наконечники стрел. Эти девайсы прекрасно и далеко летали, но ничего толком пробить не могли. Буквально за несколько лет армия перевооружилась, стали доминировать бронебойные сердечники.
Защитное вооружение мало чем отличалось от стандартного китайского и корейского. Панцири конных ударных полков были тяжелые ( железные-чешуйчатые и пластинчато-наборные). Стрелковая кавалерия одевалась в кожаные клееные, в несколько слоев. Они представляли из себя куртку без рукавов, нагрудная часть была усилена крупными железными пластинами. Практиковались «дикими чжурчжэнами» панцири из войлока. Армия почти полностью носила шлемы полусферической и сфероконической форм. Была и специализированная городская пехота, они имели приклепанные к шлемам защитные лицевые маски. Судя по малым прорезям — их использовали лучники на стенах.
Обилие оружия
из железа (собственного) на первых этапах строительства Цзинь — замечено не было. Еще до восстания кидани высокомерно считали (особенно «северных диких чжурчжэней») неспособными к созданию хорошо экипированной армии. Здесь налицо откровенное противоречие источников и данных археологии. Поскольку плавильные горны в Приамурье и Маньчжурии найдены, артефактов соответствующих — не так уж и много, но есть.
Скорее всего, кидании и китайцы откровенно привирают, стараясь выставить своих северных соседей полными «варварами», которые даже не имеют жилищ, а наконечники копий и стрел у них — из камня. Но, несомненно дефицит железа был. Потому что мерилом состоятельности чжурчжэня XI века было …наличие панциря из металла, а «…черный металл ценился выше серебра». Судя по административным отчетам киданьских чиновников — покупка «дикарями» нескольких комплектов панцирей воспринималась как важное государственное происшествие, расценивалась — как злонамеренный вызов правящей династии.
Чжурчжэньские князья из Великой Степи вертелись, как ужи, стремясь убедить киданей в своем миролюбии. Постоянно просили пропустить торговые караваны в их земли. С «сырым железом». Открыть торговые стоянки, где можно покупать-обменивать железное оружие. Значит, собственных мастеров-оружейников хватало. Но и готовые изделия пользовались спросом. Его контрабандой получали от коррумпированных чиновников Корё и Ляо, но главным рынком был — банальный грабеж оседлого населения.
Железные панцири постепенно накапливались в Степи. Когда старейшина Агуда поднял восстание «диких чжурчжэней», его личный отряд из двух с лишним тысяч воинов был упакован по самым высоким стандартам. Это была полностью «железная конница». Очень быстро на их сторону перешли родственные «сильные племена» — профессиональная элита армии киданей. У этих товарищей в городах была своя отличная металлообрабатывающая база с множеством ремесленников.
У мятежного старейшины Агуды таким образом появилось более десяти тысяч отборных всадников. Дополнительно было рекрутировано столько же — с берегов Сунгари. Этих табунщиков и стрелков одели в захваченные железные панцири киданьского производства. Чиновники Ляо сокрушались:
«Одерживая непрерывные победы в каждом сражении, нюйчжэни («дикие чжурчжэни», — авт.) добыли большое количество оружия и лат, и стали настолько сильными, что им уже было невозможно сопротивляться».
После этого киданям стало совсем плохо. Лишившись основной части своей панцирной конницы — вассальной пехотой и своими силами сдержать нашествие «бунтовщиков» не представлялось возможным. Тем более, воюя на два фронта (Империя Сун подключилась). Если старейшины и князья чжурчжэней раньше ходили в набеги «без шлема и лат в одном войлочном халате с засученными рукавами», подчеркивая свое единство с бездоспешными родичами, — то в начале XII века степная аристократия с личными дружинами выезжала на поле боя, полностью прикрытая доспехами.
Тактика
была такая, запоминаем. В отрядах насаждалась жестокая дисциплина. Несмотря на то, что дружины были разного размера и приводились своими «племенными вождями» — единоначалие боевое существовало. Вплоть до назначения сотников из Ставки. Чжурчжэни строились отрядами по 50 человек. Впереди находились 20 конных, полностью прикрытых (вместе с лошадьми) доспехами. Люди — железными латами, лошадки — кожаными. Вооружение — копья с крюками. Следом строились 30 конных лучников в кожаных панцирях:
«В авангарде выставляют копьеносцев, которых называют «ин»— «стойкими». Солдаты и их лошади одеты в латы. Меч, лук и стрелы привязывают сзади и не стреляют до тех пор, пока до противника не останется пятидесяти шагов… В авангард высылались двадцать солдат, полностью одетых в латы и вооруженных пиками. Следующими за ними тридцать человек были одеты в легкие панцири и вооружены луками».
Так не воевали раньше чжурчжэни. Бохай тоже. Видимо, поднатаскавшись в непрерывных войнах Ляо, где их посылали в первых рядах «одев в тяжелые латы», они изменили и собственную тактику. Добавили конных стрелков, подчинив их железной дисциплине подразделения. Сразу после этого китайские источники хором начинают плакать, отмечая невиданную ранее устойчивость «диких бунтовщиков» в бою.
Дальше дела у чжурчжэней пошли в гору. Несмотря на свою малочисленность (максимально могли выставлять 60 тысяч всадников), они разгромили киданей, изгнав в Среднюю Азию. Оставшихся поставили в строй, использовали в борьбе с общим врагом — северными монгольскими племенами. На реке Ишуй разгромили войска могущественного тангутского государства Си-Ся. После о предательстве киданей пожалела Сунская империя Южного Китая. Они пережили полномасштабное вторжение, Император с наследником попали в плен, держава признала вассалитет от чжурчжэней.
Выводы
такие будем делать, для чего писана статья вообще. Перед восстанием этих свирепых племен Степи — китайские империи Ляо и Сун обладали самыми боеспособными армиями Азии. Имели огромные арсеналы и производственные мощности (со стандартизацией), где трудились за государственный счет тысячи кузнецов и оружейников. Всё это досталось чжурчжэнам. Переходя любые границы своих соседей, они централизованно вывозили железо, изделия из него, не забывая ремесленников.
Археология бесстрастна: империя Цзинь стала не только «Золотой» — но и «железной». В XII веке реки трофейного сырья потекли на самые окраины расселения новых хозяев Северного Китая — в Приамурье. Причем развивалось именно «металлургическое производство». Долго живя в «железном дефиците», чжурчжэни подняли показатели производства на порядки. Была проведена стандартизация их традиционных плавильных горнов и домниц, чиновники вели плановый учет вновь строящихся — по гос/разнарядке.
Судя по материалам археологических раскопок, среди ремесленников появилась узкая специализация, разделение производства на этапы, конечный продукт в виде панциря вмещал в себя не работу одного мастера с подмастерьями. Им занимались поточным методом нескольких десятков ремесленников (привет Генри Форду!).
Ну а теперь вишенка на тортик. Ровно через сотню лет могущественную «Золотую» империю чжурчжэней начинают долбить монголы Чингисхана. В конце концов, одолевают ее. Агония Цзинь длится 21 год. Проверяем аналитическим сравнением вот что.
В начале XI века чжурчжэни почти порабощены, разъединены умными киданями. Загнаны в жесткие условия дефицита железа, разобщены на три группы. Благодаря способности их старейшин и князей договариваться — племена целенаправленно накапливают силы, снарягу же добывают всеми возможными способами: торговлей, контрабандой, трофеями в бесчисленных стычках в Степи и на границах китайских держав. С радостью принимают у себя знатных вождей с их дружинами, давая пастбища и громкие титулы перебежчикам.
Чжурчжени поднимают восстание. Это не просто толпа возмущенных мздоимством дикарей. Против Ляо выступает сначала небольшой, но прекрасно подготовленный отряд тертых вояк, прекрасно снаряженных. Несколько успешных стычек, небольших предательств со стороны провинциальных сановников-китайцев… и эти первые две тысячи растут снежным комом. Новобранцы тут же расписываются в новые подразделения, их прекрасно вооружают.
Киданей восставшие ловят в момент сложных и переломных событий государственности. Против них начинают подниматься оседлые коренные народы, в спину бьют сунцы. Ляо битком набита арсеналами… только вот вооружать некого. Лучшие панцирные конные полки «вспоминают», что они — тоже чжурчжэни, восставшие поточным методом вербуют лучших воинов родственных кланов из бассейна реки Сунгари. Эти степняки немедленно меняют свои костяные стрелы и разносортное защитное снаряжение — на прекрасные изделия мастеров Ляо.
После первых громких побед старейшины Агуды — к нему устремляется поток дезертиров (чжурчжэней и не только) из армии киданей. Вооруженных и готовых заняться новым переделом собственности и прав. Буквально за пару лет армия восставших насчитывает 60 тысяч конных «степных рыцарей», сколько вспомогательных и рекрутированных «помощников» — бог весть.
Изгнав династию Ляо, эта машина не останавливается. Разбито (стахановскими темпами) в хлам всё, что только может представлять из себя военную силу: монголы, тангуты, Империя Сун… Единственное, к «последнему морю» не пошли. А могли бы. Судя по тому, как битые ими кидани отхватили себе всё Семиречье, разгромив мусульманских Караханидов и прочие могучие вроде племена — дело могло выгореть.
Чжурчжэни становятся «верхушкой » нового государства, как и кидани до них. Получают полностью готовый к работе чиновничий аппарат, в их распоряжении вся технологическая, мобилизационная и ресурсная база побеждённых. Меняются только географические центры принятия решений, но надбавочный продукт стекается в казну чжурчжэней. Более умно в Цзинь распоряжаются кадрами, сырьём, технологиями. Но об этом — в другой раз…
Вопрос к ниспровергателям
монгольских завоеваний: перед вами картина, полностью повторившая успехи Чингисхана через сто лет. Во многом — полностью идентичная. За короткий срок (по меркам истории) чжурчжэни из изгоев, вассалов, находясь под «санкциями железа» и оружия — прошли огромный путь… От степных бродяг и наемников — до хозяев богатейшего региона, с сотней миллионов подданных. А вот монголы, …так не могли?
Продолжение следует…
Читайте по теме:
