Ты ведь помнишь, как привела меня туда?
Я… Я только выбрался из болота, да ещё и не понимал, сам я туда забрался или меня подтолкнули… И вот я, едва-едва отмывшись от болотной жижи, весь мокрый лежал на асфальте. И, увидев меня, ты даже не удивилась! Точнее, сейчас-то я знаю, что ты была удивлена, но тогда я не увидел ни единого признака удивления.
Знаешь, мне показалось, что ты есть солнце. Когда ты подошла, я начал согреваться, меня озарил свет. Да, я смутно понимал, что на самом деле просто твой приход совпал с появлением долгожданного тёплого весеннего солнца, но слишком приятным было совпадение.
Помню, ты очень смеялась, увидев, что рядом со мной на асфальте стоял белый заварной чайник с небольшой белой чашкой и на таком же белом блюдечке. А я засмеялся вместе с тобой и налил в чашку чай, предложив её тебе. Честно говоря, я ожидал вежливого отказа, и даже в глубине души боялся, что ты просто убежишь от такой наглости. Но ты согласилась! Конечно, ты бы не стала садиться на асфальт ради этого, поэтому я сам поспешно встал и передал тебе чашку. Ты пила чай с такой милой обаятельной улыбкой, которая согревала меня гораздо больше, чем мог согреть тебя мой чай. Допив чай, ты поставила чашку на блюдце, лежавшее на асфальте, посмотрела на меня каким-то игривым взглядом и… ушла. Я смотрел тебе вслед несколько секунд, и ты исчезла. Будто мираж. Я прилёг на остывший асфальт, но теперь он мне казался слишком жёстким, и я не смог уснуть. Несколько ночей я не спал, прогуливаясь по городу, но неизменно возвращался на место нашей встречи. И оно неизменно было пустым. Тогда я разбил свой небольшой чайный сервиз, и это место покрылось множеством мелких осколков. Больше я туда не возвращался.
Спустя несколько дней (я уже их не считал, поэтому не могу сказать, сколько же времени прошло), я танцевал на площади для прохожих и рисовал им иллюзии. Взамен просил лишь напоить меня чаем. И тут пришла ты. Мне показалось, что ты знала, где меня найти, хотя и не пойму откуда. Ты начала смеяться и спросила, где я научился так забавно танцевать. Я ответил, что так я танцевал на минном поле. Ты подумала, что я шучу, и вновь засмеялась. Я что-то проворчал в ответ и продолжил своё дело. А ты начала помогать рисовать мне иллюзии другим людям. У тебя очень красиво получалось, правда. Вспомни – нам принесли по чашке чая прямо на площадь – разве не чудо? Ты сказала, что нет, и увела меня оттуда. По дороге я танцевал для тебя и рисовал тебе смешные иллюзии. Мы шли долго, и с каждой минутой ты становилась всё более хмурой, хоть и старалась это скрыть за улыбкой. Вокруг уже давно никого не было, только чьи-то тени виднелись где-то очень далеко. А я уже знал, куда ты меня ведёшь. Я присел на песок и непонимающе посмотрел на тебя. Я ждал, что ты улыбнёшься, скажешь, что это шутка и обнимешь меня. Но ты отошла метров на сто, и показала жестом «давай же». Ты действительно этого хочешь? – закричал я тебе. Ты не ответила, и даже не кивнула головой, а продолжала смотреть на меня холодным взглядом. Что же, не в первый раз, хотя, конечно, он мог стать последним. Я сделал несколько шагов, посмотрел на угрожающую табличку, закрыл глаза и начал свой танец. Танец на минном поле.
И вот я лежу на асфальте, а ты сидишь рядом и взволнованно смотришь на меня, поглаживая по голове. Я присаживаюсь, наливаю нам по чашке чая, и мы сидим, обнявшись, и смотрим куда-то вдаль, где солнце, будто будущая жизнь, слепит нас яркими красками. И я не хотел знать, что сейчас более реально – мой танец на минном поле с закрытыми глазами или это простое счастье быть вдвоём, пить чай и щуриться от солнца. Я просто хотел верить.