Первый день наступившего года хотелось отметить среди людей. Нет, не в гуще событий и не в толпе, упаси бог! Я в маске и часа не проживу! А просто увидеть одухотворенные, счастливые лица, на которых крупными буквами было бы написано: «Поздравьте меня! Я дожил до Нового года».
Быстренько собралась и вытряхнулась на Звенигородскую (мне ехать до нее с Волковской, где я сейчас живу у друзей, 5 минут). На платформе метро Волковская я была одна. В вагоне – тоже одна. На станции Звенигородская было человек 10, не больше. Из павильона тоже вышла в гордом одиночестве. А дальше…
Минут через 10-15 стало смешно: для чего накрасила глаза? Вернее, для кого. Вокруг меня был практически пустой город. Разве что встретилось несколько отдельных прохожих, двое из которых просто выгуливали собак!
Такая же картина была у нас в марте 2020-го: когда вдруг объявили, что в стране эпидемия, и теперь мы будем наблюдать любимый Петербург через призму самоизоляции. Тогда меня спасал дворик внутри Гороховой и Загородного. Я приходила в него, невзирая на погоду, садилась на пустую скамейку, размышляла о бренности бытия и декламировала про себя Анну Ахматову. Мне кажется, лучшего женского образа сопротивления обстоятельствам трудно отыскать.
Вот и сегодня я дошла до этого дворика, удивилась, что и там – почти никого, села на скамейку и вдруг спинным мозгом почувствовала, как мне одиноко и тоскливо стало жить. Мне хочется кинуться кого-нибудь утешать, говорить добрые и ласковые слова, даже гладить по голове рукой, но только не испытывать этого желания тихонечко подвывать, что и новый год может быть точно такой же – с тотальными ограничениями – «за черту не заходить», бесперспективный и пустой, если речь идет о городе.
Как обычно, спас «Макдак». Вокруг него все-таки было немного людей, и я с большим удовольствием выпила в сквере у Введенской больницы свой любимый молочный коктейль и накормила остатками чизбургера уличного кота, который съел из всего буржуйского бутерброда только булку. Видимо, мясо было выращено искусственным путем. Из Чебурашки, наверное.
А потом я прошлась по улице Правды. И тоже не встретила почти никого. Разве что на лавочке возле закрытого на праздники кафе целовались влюбленные друг в друга дети, лет 18-20, не больше. На Марата тоже тусило несколько детей, для которых Новый год прошел не слишком ударно. Они поздравили меня с праздником, я помахала им рукой…
Вспомнилось, как в середине 80-х мы с подругой смотрели в кинотеатре «Художественный» (в Москве) «Сталкер». Я выделывалась без меры и говорила, что «Пикник на обочине» Стругацких, на основании которого сделан фильм, мне нравится куда больше. Подруга таращила на меня глаза и шипела, что «это же Тарковский!». И «разве ты забыла, кто он такой?».
Я помнила. И даже сегодня, вглядываясь в этот пустой, промозглый и бесконечно любимый город, утешала себя мыслью, что скоро он снова наполнится людьми, машинами, птичьим гомоном, в общем, все по схеме: «и на Марсе будут яблони цвести». Стоит только захотеть!
На нас же, пока мы спали, не упал метеорит, правда?