Услышал на днях по БСТ, если кто не знает, это значит Башкирское Спутниковое Телевидение, фамилию «Коврижкин». О чем была передача, прошло мимо моего внимания по двум причинам. Первая причина –зависть по поводу, что у башкир есть свой спутник с антенной; а у нас, у татар, нет вообще никакого! Вторая причина- вспомнил бывшего директора одного из заводов г. Туймазы- ТЗГОиА (Туймазинского Завода Геофизического Оборудования и Аппаратуры), как одного из тех, с кем мне повезло встретиться в этой жизни, Коврижкина Григория Михайловича. Григорий Михайлович поставил жирную точку в одной истории, не допустил потери реноме ряда руководящих персон завода. Хорошо знаю татар, прежде всего самого себя, сбор денег на татарский спутник - из области фантастики, а рассказать историю, довести до вас всех, вполне реальная вещь.
Когда эта история начиналась, Коврижкин был в отпуске, заводом руководил главный инженер. Главному позвонили с Уфы, из обкома партии и поздравили: заводу поручается выполнение важного правительственного задания! Работник оборонного отдела обкома выразил твердую уверенность, что завод с честью оправдает доверие партии и правительства, а обком процесс будет контролировать. Что значит контроль обкома Вам не надо объяснять! Тем более, заказчики- люди в погонах! Заказчики привезли заготовки и сказали:-«Мы понимаем сложность заказа, завезли 50 заготовок, а просим изготовить хотя бы пять годных деталей к первому августа. Получится сделать больше, честь вам и хвала! Получится отработать успешную технологию – будем ходатайствовать о наградах»! Изготовление деталей поручили механическому цеху №3. Начальник цеха посмотрел чертеж детали, привезенные заготовки. И какая в этом сложность? Деталь как деталь, ничего сложного! Цех делает такие детали сотнями! Начальник заверил главного инженера, что справится с заказом и запустил производство, не поставил в известность главного технолога, не захотел делить с ним славу. Процесс пошел успешно, выполнили токарные, сверлильные операции, брака нет, майор Стопарь принял все 50 полуфабрикатов без замечаний. Оставалось последнее- нарезать винтовые канавки шириной восемь, глубиной пять мм., по шесть штук на каждой детали.
Начальник цеха видел приятные сны. Правительственный заказ выполнен, его вызывают в Кремль, Подгорный вручает ему высокую государственную награду. Брежнев и Косыгин пожимают ему руку и предлагают пост Союзного министра! –Иван Иванович, Иван Иванович, беда!- перед начальником стоит мастер фрезерного участка.
-Что такое? Несчастный случай? Пожар?
-Начали фрезеровать канавки на деталях для военных, три из них ушли в брак! Проверили настройку станка, делительной головки, пробовали разные режимы, ничего не получается. Фреза ломается и вырывает кусок металла!
Когда начальник цеха добрался до фрезерного участка, там успели отправить в брак еще две заготовки. Позвонили главному технологу. Главный технолог на заводе, сродни главному агроному в колхозе, отвечает за все провалы производства. Но на этот раз цехом была проявлена инициатива, которая наказуема. Специалисты отдела главного тщательно проверили, что сделал цех, но никакого криминала не нашли. Начальник цеха вздохнул с облегчением, но главный технолог не хотел оставаться крайним, выдал: токарной обработкой нарушена структура металла, в первую очередь нужно было выполнить фрезеровку канавок . Гипотеза была очень и очень спорной, но позволила перекатить мяч на половину начальника цеха №3. В механический цех приходили и, не сказав ничего конструктивного, уходили в свои кабинеты заместители директора и главного инженера. На всякий случай обозначали свое участие в процессе. Решили обозначиться так же секретарь парткома завода и председатель завкома профсоюза. Секретарь нашел парторга цеха и призвал мобилизовать творческий потенциал коммунистов и комсомольцев. Тот кивнул головой и молча пошевелил губами, постеснялся сказать вслух: -«Дурак ты, дядя»! Председатель завкома сделал важное лицо: -«А где наша элита, почему не привлекаем передовых фрезеровщиков инструментального цеха? Где Гердт, где Низаев»?
Главный технолог и начальник цеха обрадовались: появилась возможность послать мяч в аут, подавать из которого мяч должен был уже начальник инструментального цеха, но просчитались. Оказалось, что Гердт в отпуске, Низаева отыскали в обеденный перерыв, когда он самозабвенно «забивал козла» и был очень недоволен тем, что его отрывают от любимой игры. По пути узнал зачем вызывает его главный технолог, вызов был впервые за все время работы Низаева на заводе. «Зачем мне лишняя обуза», - решил про себя Низаев и начал искать причину, чтобы отказаться от фрезеровки канавок, но не находил. Увидел председателя завкома и решил разыграть обиженного.
- Сколько много лет работаю на ТЗГО, ни разу путевка не дали! Сегодня уволюсь четыре матери, пойду на «Химмаш», они меня зовут! Ни туристический не дали, ни курорт, ни санаторий, ни пансионат! На худой конец, хоть дом отдыха!
-В доме отдыха, товарищ Низаев, с худым концом делать нечего! – заявил председатель завкома и через секунду жалел об этом, но слово не воробей.
-Ты что говоришь, а? У кого худой? Ты видел? У тебя худой! У меня три мальчика, все как я, похожи на меня! У тебя один девочка, на тебя совсем не похож! Ты сказал, как паршивый баран! Айда, пойдем, мерить будем! – выкрикивал рубленные фразы разъяренный Низаев, обычно очень спокойный и даже флегматичный товарищ. Три женщины из инструментального цеха, возвращающиеся из столовой, пораскрывали рты от непривычного Низаева, но освоились чрезвычайно быстро.
-Михаил Сергеевич, - обратилась к председателю Тоня Лазарева, нормировщица и профсоюзный босс цеха, - можно, я судьей буду, когда вы мериться будете?
-А я мерить буду, у меня вот рулетка, у вас поди ничем! – и шлифовшица Нина Власова подхватила под руку председателя завкома, - а ты, Ася, протокол оформишь как всегда!
Ася Ахунзянова, молоденькая девчонка, работала табельшицей, имела каллиграфический дар, поэтому вела протоколы всех собраний и заседаний. Она не поняла о чем речь, но перечить не стала, кивнула головой в знак согласия. Воспротивился Низаев, мол мериться надо в кабинете с буквой «М», туда женщинам нельзя! Судьей придется быть или главному технологу, или начальнику третьего цеха. Председатель завкома воспользовался заминкой, неожиданно вырвал руку от Нины и пустился наутек, только пятки засверкали! Мяч с подачи Низаева опять оказался в поле, футбол между командами отдела главного технолога и цеха №3 продолжился. Вновь приступили к изготовлению, но на конечной стадии, при нарезке винтообразных канавок, детали вновь уходили в брак. Заготовок осталось 20 штук, стремительно приближалось первое августа. На карте была честь завода, был объявлен конкурс, обещана солидная премия в 250 рублей тому, кто сможет решить проблему. Но за решение проблемы никто не брался.
В этот момент главный технолог и начальник цеха №3 почти синхронно вспомнили про скандально известного Орешкина. Он был известен всему заводу по трем кличкам: «Король», «Цыган» и третья-непечатная. Не проходило ни одного месяца, чтоб «Король» не сделал какой-нибудь «финт рогами» то есть, не свершил проступок, близкий к хулиганскому, а то и хулиганский; чтоб «Цыгана» не увезли с работы в вытрезвитель. Наказывали его, переводили из цеха в цех, а не увольняли: «Король» мог встать за любой станок и выполнить работу любой сложности. На тот момент «Король» работал в ремонтно-строительном цехе, куда был переведен в наказание. Специалист высокого класса, привыкший к точности в сотых и тысячных долях миллиметра, строгал деревянные детали с точностью «плюс-минус лапоть» и тосковал по привычной работе. Вот он и взялся выручить завод, без тени сомнения в успехе. Спросил майора Стопаря: -«А точно жаропрочная сталь? Вольфрам?» Майор развел руками: сталь жаропрочная, есть ли вольфрам, сказать не могу. «Цыган» попросил главного технолога устроить совещание и без всякого смущения начал раздавать команды. Главному механику перемонтировать вертикально- фрезерный станок из инструментального цеха в крытый павильон во дворе, настроить совместную работу станка и делительной головки по новому –протянул главному механику бумагу. Главному энергетику- протянуть и оборудовать систему сжатого воздуха и освещения. Начальнику инструментального отдела - достать патроны изготовления ГДР и шведские шпоночные фрезы. Начальнику третьего цеха-выделить в его распоряжение тумбочку для хранения инструмента и материалов. Начальнику отдела снабжения –обеспечить 10 кг. свежего бараньего сала. Снабженцы завода взвыли: на дворе июль с нешуточной жарой под сорок, где его взять, баранов в это время не забивают, просили замену. Но «Цыган» был непреклонен : только баранье сало, не допускается даже овечье! Майор Стопарь поверил в «Короля», поддержал его на совещании и пригрозил расстрелять того, кто не выполнит поручение «Цыгана» к 28 июля.
Главные механик и энергетик не подвели, начальник третьего цеха поручение выполнил первым досрочно. Инструментальный отдел закупил фрезы и патрон на Уфимском моторостроительном, уложился в срок. Тяжелей было с бараньим салом, достаточного количества заготовить в Башкирии было невозможно, помог обком, подключили связи в Москве, в Центральном Комитете КПСС и привезли сало военным самолетом из Киргизии. Картонный ящик с салом вручили «Королю» 29 августа после обеда. «Цыган» приступил к фрезеровке канавок в час ночи, когда вторая смена ушла по домам. Он в противогазе крепил заготовку в патроне делительной головки, запускал процесс, сам прибегал на наблюдательный пункт, который находился в метрах пятидесяти от станка, снимал противогаз и следил за работой станка в бинокль. Минут через 15 надевал противогаз, мчался к станку, запускал фрезеровку следующей канавки и бегом возвращался обратно. В ночь первого августа были готовы 15 деталей, в ночь второго- двадцать.
Второго августа сияющий майор Стопарь сидел в кабинете главного инженера и говорил о том, что раскусил все секреты «Короля- Цыгана». Бешеные обороты фрезы 7500 оборотов в минуту, минимальная подача 15 мм. в минуту и охлаждение растворенным в воде карбамидом, его же и называют мочевиной. Охлаждая деталь и инструмент раствор нагревался сам, образуя газ под названием аммиак, от которого «Цыгана» спасал противогаз. Но главный секрет оставался неразгаданным: как и когда применил «Король» баранье сало? В дверь постучался и вошел прапорщик, он приехал за готовыми деталями и привез майору пакет. Майор вскрыл пакет, прочитал и встал на ноги. Слова «суки», «@ди” были самыми слабыми в последующей тираде майора. Отругавшись майор спросил: -«У вас не найдется выпить что-нибудь покрепче»? Главный достал из сейфа греческий коньяк 0,75, майор отвинтил пробку и вылил к себе в глотку половину бутылки. После чего заявил: -«Ну я в гостиницу, спать и спать», - и ушел, оставив на столе пакет. Главный инженер взял в руки лист бумаги из пакета, то было конструкторское извещение. Извещение гласило: исключить из конструкции детали «Сопло» 6 винтовых канавок сечением 8х5, размеры 150 и R4. Чертеж МРМ- 2502037 без изм. заменить чертежом МРМ- 2502037 с изм. 1. Естественно, на измененном чертеже никаких канавок не было.
11 августа, после выходных, цех №3 не смог приступить к работе. В углу, где стояла тумбочка «Короля», было невозможно находиться из-за нестерпимой вони, а над тумбочкой «Цыгана» вились черные мухи. Тумбочку вскрыли, спилив дужку замка, работали в противогазах! Обнаружили картонный ящик с бараньим салом, даже не развязанный! Начальник цеха на недельном рапорте доложил об этом происшествии вышедшему из отпуска директору завода и заявил, что твердо намерен уволить «Короля» и что «Цыган» на сей раз перешел все границы! Начальника цеха поддержали и другие, на что Коврижкин Г.М. сказал: -«Не вздумайте его трогать, я вам это запрещаю! Сегодня над вами смеется весь завод, хотите, чтоб над нами завтра смеялся весь город? Вы подумайте, когда про человека говорят: «у него сала не хватает в башке?» А какое мы достали сало? Что сказал про нас «Король»? Не наказывать «Цыгана», а выплатить ему обещанную премию до копейки!»
Орешкин премию 250 руб. получил в кассе завода в первых числах сентября, хорошо, что жена успела забрать у него деньги. «Король» с «Цыганом» в конце рабочего дня уехали в вытрезвитель. С него вычли причиненный заводу ущерб в размере 27 рублей, килограмм бараньего сала стоил 2 руб. 70 коп. Москва не простила беспокойства по поводу бараньего сала и выпустила постановление ЦК КПСС о неудовлетворительной работе Башкирского обкома в области овцеводства. Обком принял энергичные меры и республика заняла достойное место по Союзу по количеству баранов на тысячу человек населения.