«Ди Вох» - областной информационно-рекламный еженедельник с более чем двадцатилетней историей. В эту историю я попала благодаря дорогостоящему хобби – реконструкции.
Женский комплект украшений стоил очень дорого (одни бусы – от трех тысяч рублей), а просить деньги у родителей - зло. Будучи студенткой факультета журналистики, писать я мало-мальски могла. Решила пойти в газету. Хотя в детстве хотела быть тележурналистом: брала интервью у игрушек, используя вместо микрофона скакалку.
Не очень надеялась, что меня возьмут. Воспоминание детства – это дедушка, который сидел в своем любимом кресле, курил и читал газету «Ди Вох» под мерный бубнеж телевизора. Газету «Ди Вох» уважала и уважает моя бабушка. Словом, «Ди Вох» был каким-то постаментом, куда не вскарабкаешься в девятнадцать лет, ну никак.
Однажды ко мне пришла подруга, с которой я поделилась впечатлениями о фестивале реконструкторов «Меч Востока», который прошел в Хабаровске. Подруга предложила все это записать, не помню уже зачем. И вдруг меня осенило, что этот рассказ можно принести в «Ди Вох», попытать счастья. Как меня удивило, когда его напечатали! А потом еще и денег заплатили, аж 700 рублей, для студентки - бешеные деньги! Свой первый гонорар потратила на тканый пояс, он до сих пор лежит в шкафу.
Какое-то время работала внештатником. Пропускала пары в институте, забывала вовремя есть, но я была увлечена. Было шоком, что мою писанину не обрезают, как принято в муниципальных изданиях, превращая авторские тексты в безликие новостные отчеты. Требовалось только вовремя сдавать материалы и приходить на планерки. А потом позвонил главред и позвал на работу в штат.
Как так вышло – не знаю. Но догадываюсь, что редакторов привлек тот энтузиазм, с которым я залезала в подвалы с пауками. Думаю, сейчас уже можно признаться, что у меня на насекомых жуткая фобия.
Что я могу сказать о «Ди Вох»? Находиться в офисе с 9 до 18.00, имитируя кипучую деятельность, сидя на попе, журналисту было не нужно. И за это я люблю «Ди Вох».
Такой подход к работе смущал и знакомых из Биробиджана, чего уж говорить о кубанцах, для которых продуктивность труда считается лишь часами, проведенными в офисе. Кто бы тут стал работать хотя бы за час до официального начала рабочего дня, я вас умоляю...
В «Ди Вох» я не брала больничный ни разу, но не потому, что не разрешали, а потому что можно было не идти на работу в офис. Скажу так: с насморком вполне реально работать и писать, но только когда ты пишешь дома, в пижамке, под чаёк. Офис в этой картине лишний. Конечно, если бы мне оторвало ногу гранатой, то больничный пришлось бы брать. А простуда… Это мне неважно, когда дедлайн!
Более того, я совмещала работу с очной учебой, сдачей курсовых и диплома. И это никак не повлияло на мою продуктивность в редакции. Напротив. Сообразив, что утром хорошо пишется, а после обеда фотографируется, я сама строила свой рабочий день. Иногда вставала в пять утра, чтоб писать. Иногда спала до одиннадцати, чтоб потом фотографировать. В период, когда творческая связь с космосом давала сбой, просто ходила по городу и общалась с людьми – искала темы для материалов.
На Кубани мои рассказы про свободный график слушают с круглыми глазами: «Как же так, ведь если ты не в офисе, то как начальник увидит, что ты работаешь, как оценит тебя?». Да как? Текст принес, текст хороший – значит работал. А как, где, и во сколько ты его писал – это не имеет значения.
За что еще я люблю «Ди Вох»? За равенство (звучит как тост )! Мои коллеги здесь, на Кубани, сначала думали, что я работала в коллективе с одной лишь молодежью. Нет, друзья.
Я долгое время была самой младшей среди журналюг, но ко мне никогда не относились по типу «Эй, девочка!». Мое мнение ставилось в один ряд с мнениями опытных и мудрых коллег, но и требования ко мне были точно такими же, как к ним. Это дисциплинировало, иногда било по нервам, давило на больное, но это было справедливо.
Гладко было не всегда. Замечания получала, были тексты, которые уходили «в стол». Но мой редактор никогда не переходила в разговоре на личности (что на Кубани вполне нормально). Она знала сильные и слабые стороны каждого сотрудника, и это учитывалось при распределении заданий на планерках.
После каждого выхода газеты мы все вместе анализировали свежий номер. В ходе обсуждений, дискуссий появлялись новые темы для материалов. Вроде бы, что это было такое - мы кричали, размахивая руками, обсуждали последние события в городе и области, ругались и шутили. Но ведь в итоге получалась крутая газета! В головах кубанцев такое не укладывается: планерка – это отчет о проделанной работе, дискуссии – бред, не вздумай умничать, а потом иди садись на стул закалять ягодицы ровно до 18.00.
Газета сделала меня тем человеком, которым я являюсь на сегодняшний день. Научила тому, что возраст собеседника не всегда параллелен его умственным способностям; научила чувству собственного достоинства, тому, что никто не имеет права вытирать об меня ноги, даже если этот человек при должности; научила критично относиться к людям и оценивать события не однобоко. Тут можно долго перечислять.
Скучаю по вам, ребята.