Предыдущая часть здесь, а начало тут
Условно Анин стол стоял на самом неудобном месте ˗ у прохода, так что вздумай она заняться там готовкой, особенно, в кухонный «час пик», ей бы пришлось все время отходить, чтобы пропускать входящих˗выходящих соседей. К тому же, на столе с потрескавшейся клеенкой стояли какие˗то коробки.
˗ Как ты будешь тут готовить? ˗ поинтересовалась я, отгибая крышку одной из коробок, ˗ это ведь мучение одно. И до раковины и плиты далеко.
˗ Я не буду тут особо тусить, ˗ Аня вслед за мной осмотрела коробки, в которых были какие˗то газеты, бумажки, старая дверная ручка, в общем, хлам, ˗ я не особо много ем, да и у меня в комнате микроволновка и электрический чайник, да еще перевезу мультиварку. Здоровее буду.
˗ Да уж, здесь ничего оставить нельзя. Плюнут еще в суп. Мы, когда жили в детстве в коммуналке, одна соседка вечно в кастрюли и сковородки заглядывала, могла и стащить котлету или что другое. Поэтому, наверное, на её собственном холодильнике приделан был такой прут стальной вокруг, с замочком. На воре и шапка горит! Хотя вон люди не парятся, ˗ кивнула я на вполне обжитые кухонные столы и даже целый обустроенный уголок с новенькими шкафчиками.
˗ А, это тети Раин стол, ˗ Анечка заулыбалась, ˗ Она баба ˗ огонь! Заткнет любого. С ней даже Наташка побаивалась связываться. Прикинь, год назад вышла замуж за финна и укатила к нему жить в коттедж у озера. Ей сейчас, наверное, лет под шестьдесят.
˗ Что она не сдаст комнату? Всех бы построила?
Анечка пожала плечами. Мы вернулись в комнату и стали пить чай с пирогом, купленным по дороге. Уходили вместе, как и пришли. По дороге Аня планировала, что на завтра закажет машину, чтобы перевезти вещи, сделает уборку и ˗ заживет!
В следующий раз я оказалась в этой коммуналке 9 мая. Пользуясь случаем, что муж с ребёнком укатили на соревнования, а на родительской даче и без меня помощников хватает, я решила навестить Аню, посмотреть, как она обустроилась и заодно сходить на салют, до которого из своего спального района я обычно редко добираюсь.
˗ Заходи! А мы тут Ламбруско пьем! Надеюсь, ты не привиреда? Бокалы у нас не по этикету, ˗ Аня распахнула двери и расцеловала меня в обе щеки.
˗ Мы? ˗ я удивилась, ˗ ты не одна?
˗ Иринка у меня, она тоже сегодня свободна как ветер! Близняшек ее свекровь на дачу забрала, а муж в командировке.
В комнате я обнаружила ту самую красивую брюнетку со шваброй. На этот раз в руках она держала наполненный бокал. Нас представили друг другу и меня усадили за стол.
˗ У вас тут прямо праздник желудка! ˗ я оглядела уставленный едой стол. Чего тут только не было: чай, початая бутылка красного игристого, нетронутый еще йогуртовый тортик, два салата, суши, явно домашние пирожки.
˗ О, да! Праздник же! Так вот…
Ирина явно продолжала начатый ранее разговор, а мы с Анечкой ели, пили и слушали.
…Мать Ирины была послевоенным ребенком. Ее дед, красавец и герой - «грудь в медалях», прошедший всю войну и вернувшийся целым и невредимым, женился на бабушке по огромной любви. Ирина бабушку никогда не видела - когда мать была еще совсем маленькой, та умерла, сгорев в считанные месяцы от рака. Деревенские кумушки шептались, что это бывшая дедова довоенная невеста навела на нее «гробовую порчу и прокляла до седьмого колена». Якобы подложили в гроб к какому-то покойнику украденную фотокарточку и какую-то вещь молодой жены и всё!
Дед женился во второй раз – тяжело молодому мужику в деревне без хозяйки в доме, да еще с дитем малым. Эта женщина и вырастила мать, а потом и саму Иринку. И хотя она всегда знала, что бабуля им не родная по крови, это было совсем неважно. Своих детей баба Рита не смогла родить – в войну ее здоровье было сильно подорвано. Рассказывала, как девчонками, на торфоразработках они возили на болотах вагонетки с торфом на себе.
Ирину мать ˗ Валентину Андреевну ˗ баловали сверх меры. Дед баловал просто по факту ее рождения от любимой женщины, надышаться не мог на дочурку. А баба Рита боялась, что люди скажут, вечные сплетни про злую мачеху и бедную падчерицу, и не наказывала ее ни за что. На все проделки, капризы и безобразия только вздыхала и мужу не жаловалась. Это все, что знала Ирина из кусочков и обрывков чужих воспоминаний, а как оно было там на самом деле – неизвестно.
Валентину Андреевну после окончания школы отправили учиться в Ленинград, под присмотр родных теток – младших дедовых сестер. Поступила она в педучилище. Деньги, продукты, вещи – все присылали родители, не жалея для дочурки. Валентина Андреевна, тогда еще просто Валечка, посчитав, что тетки ее обижают и жизни не дают, ушла в вольную жизнь в общагу. И там то и понеслось. Жизнь кипела нешуточная. На танцах во Дворце культуры моряков Валя и встретила будущего мужа и отца Ирины. Он имел комнату как раз в этой самой квартире. Там и поселилась молодожены. Да не одни, а со свекровью, выжившей в блокадном Ленинграде. Ох, и жизнь была у молодых под приглядом строгой свекрови! Тем не менее, Иринка родилась, и позже удалось получить еще одну комнату в этой же коммуналке. Сейчас в этих двух комнатах и живут Валентина Андреевна и сама Ирина с мужем и двумя дочками близняшками.
… ˗ И вот сколько я пыталась отсюда выбраться, а препятствие в виде матери уже на первой стадии ˗ она не хочет! ˗ Ирина всплеснула руками, ˗ говорит, не трогай меня на старости лет с переездом, я тут всех знаю, все близко, не хочу. Хотя сама, как в очередной раз повздорит с кем-нибудь из соседей, а характер у матери и самой не сахар, так мне жалуется, как они все надоели ей!
˗ А самим купить? ˗ Аня задала вопрос, который и у меня возник, ˗ ипотеку?
˗ Да уж, какая нам ипотека, с моим муженьком только еще ипотеки не хватало для полного счастья, ˗ Ирина отмахнулась и замолкла.
Продолжение следует...