Первая беременность была чудом, ведь она появилась после тяжёлого и упорного лечения бесплодия. желанная и осознанная беременность принесла счастье обоим родителям, всем родственникам и друзьям.
Затаив дыхание, мы ждали каждую неделю. Благодарили Бога за все. И все было хорошо. Пролетали дни, начался отпуск, долгожданный декрет.
В воздухе витал запах ожидания чуда. Маленькая девочка должна была уже появится, но почему то не спешила. А я боялась, что она может быть торопыжкой, но она решила появится в час, уготованный ей Богом.
Настал день ПДР, и она родилась. Крик был негромкий, но мне показалось, что в ее голосе что-то трепетное, нежное, окутанное любовью.
Неонатолог напрягся, озвучил вес и рост, показатели прекрасные для доношенного ребенка, но забрал крошку для осмотра. А мне предстояли послеродовые процедуры и отдых.
Через несколько часов в палату зашёл тот самый неонатолог, и аккуратно, но конкретно заявил, что девочка переведена на ИВЛ, предварительный диагноз - пневмония, в следствии инфицирования на последнем сроке беременности.
Я не понимала, о чем он. А он лишь сухо называл факты о ее состоянии, и говорил, что будем надеяться на лучшее.
Ком подкатил к горлу. Звонки близким перестали иметь смысл. Время замерло. Прошло ещё немного времени и я пошла узнать подробности, моя девочка лежала в кювезе, на аппаратах, слабая и маленькая. Мне разрешили прикоснуться к ней. Слезы брызнули из глаз, она сжала мой палец в своей ручке. Меня поругали за слезы, и я вышла..
Ужасная стиснувшая боль в груди. Мне было тяжело ходить, и я ползла по стенке, представляя как же я скажу мужу об этом.
Я не помню, как я выдавила из себя "наша девочка...она болеет".
Время остановилось. Мир замер. Звуков нет и жизни словно нет.
Всем принесли кормить детей, а подходить к кювезу можно дважды в сутки.
На следующее утро мне сказали, что будут решать дальнейшую судьбу дочери, состояние тяжёлое. Я помню, как не могла отвечать на многочисленные звонки, как плакала.
Я помню тот звонок моей маме, ее вопрос "ну как покормила?". А я лишь сглотнула комок и ответила "нет, она заболела. Ей плохо". Мама не понимала, а я молчала. Я сказала, что напишу смс, мне больно говорить.
Ситуация не менялась, но вскоре разрешили сцедить молока. Я сразу же занялась этим делом и нашла в этом утешение.
Я доила себя каждый час и носила по 30-50 мл, а мне говорили "ну это очень много".
На вторые сутки я проснулась в 5 утра, подняла глаза и увидела в окне церковь. Она смотрела на меня, а я лишь произнесла про себя "Боже, как она? Спаси ее".
После обеда мне сообщили , что ребенка переведут в специальный перенатальный центр, а меня выпишут завтра и уже завтра я смогу приехать к ней.
Я помню, как стояла под дверью, когда ее осматривал педиатр из ПЦ, помню, как он говорил, что транспортировка сложная и нужно мое согласие, сказали звонить через 5 часов и узнать, как довезли дочь.
Не помню, как я прожила эти часы, звонили и я и муж. И он дозвонился и ему сказали, что все хорошо, и состояние лучше, она на СИПАП.
На следующее утро я ждала всех документов и быстрее пули мы помчались в больницу.
Целую неделю мы приезжали к 7 на первое кормление, я сцеживала молоко, разговаривала с ней. Первые три дня мы стояли около ее кроватки в реанимации с 7 до 7, и просили ее выздороветь.
На третьи сутки силы стали покидать меня, стали расходиться послеродовые швы после эпизиотомии. Мы перешли в новый режим. Я подходила на сцеживания, и в перерыв мы ждали в коридоре на диване, периодически подходя , чтоб погладить ее по ножке.
Уже скоро, нас перевели в отделение, мы вместе лежали и дочь быстро пошла на поправку, нас выписали.
Все закончилось. Наступила жизнь нашей полноценной семьи.
Продолжение следует...