Остановка случается не сразу. Жизнь утекает постепенно. Осознать ее исчерпание почти невозможно.
Болезнь почти никогда в самом ее начале не отличила от не-болезни. Сперва усталость, просто усталость, просто вина за несделанное и недоделанное. Еще недавно казалось, что весь мир - твой, и ты все можешь, а сейчас тебя хватает лишь на необходимое.
Ты начинаешь забывать о делах, о встречах. Для тебя больше нет важного и не важного. Для тебя больше нет дедлайнов, ты перестаешь концентрироваться, собираться, работать на износ. Нет будней и как следствие - нет праздников, нет напряжения и как следствие - нет разрядки. Ничто не приносит больше удовольствия. Разве что сон. “Я б хотел забыться и уснуть”.
Жизнь становится необходимостью, но не более. Есть силы на самое важное, впрочем, все труднее определить, что же на самом деле важное. Хватает сил на поддержание видимости порядка, на дополнительные усилия тебя уже не хватает.
Сперва ты пытаешься себя прибодрить - вот кино, вот любимая музыка, вот поездка. Ну давай, отдохни. А теперь напрягись. Ты сильная, ты справишься. Возникает попытка договориться с собой, вытянуть себя в прежнее состояние. Но нет, ты погружаешься все глубже и глубже. Привычные вещи не вызывают удовольствия. Мир скрыт от тебя, приглушен, затушеван, он далек и тяжел. Мир становится обузой.
Это болезнь. Вы с ней не договоритесь. Ты больше не сильная. Тебя больше нет.
Если у тебя болезнь, запомни, ты одна, вокруг никого, все уйдут. Кто не уйдет, того ты оттолкнёшь сама. Будет только пустота, вакуум, тишина. Ты один на один с не-жизнью.
Тебе никто не поможет и не обязан. Люди будут суетиться вокруг, говорить слова, фразы, звуки, но их для тебя не будет существовать.
Для тебя больше нет людей. Запомни. Никого не останется. Это твоя личная война. Только твоя.
Ты забудешь, что было вчера, сегодня, ты будешь забывать, куда положены вещи, какие куплены книги.
Потом ты удивишься - думала, нет куртки на зиму, а она есть. а вот сапоги, откуда они, новые? Кто купил? Где они были? Кто их положил? Бывает, обнаруживаешь две одинаковых вещи. Ты будешь помнить, что было до болезни, что было в болезни, ты не вспомнишь. Живой будет только прошлая жизнь, которой никогда не будет. Болезнь никак не окрашена, тебя нет.
Шахматист, к телу которого подключили датчики и велели контролировать эмоции, не может думать. сперва - эмоция, потом - мысль. Нет мысли без памяти, нет памяти без эмоции. Эмоция - клей мысли. Без эмоции мысль не закрепляется, а память не может вытянуть ассоциации, они отклеиваются и падают обратно в темноту.
Ты перестанешь существовать. Ты забудешь, кто ты и кем была. У тебя не останется навыков, которыми ты владела. Твоя прежняя жизнь, достижения, увлечения, интересы перестанут существовать. Ты станешь бывшим человеком. Ты будешь говорить о себе в прошлом времени - бывший, бывший, бывший. Будет потеря себя, отрицание себя, сгорание, пепел. Жизнь будет до и после. В прошлой жизни я была кем? Не помню.
Тебя больше нет. Это называется «деперсонализация». Ты уже умерла но только ты знаешь об этом. Ты смотришь на себя со стороны и думаешь - как это другие не замечают? Тебе кажется, что ты - пустое пятно среди живых.
Исчезнут понятия. Однажды ты увидишь собаку, но для тебя не будет собаки, а будет совокупность четырёх лап, костей и шерсти. Для тебя больше не будет смыслов, слов, ты будешь вспоминать, что они значат.
Мир вокруг рушится. Он правда рушится. Но тебе это уже не важно. Жизнь остановится. Твой мир станет одним заколдованным замком, где нет времени. Не будет нового. Вообще ничего. Останутся только воспоминания и открытая рана на том месте, где раньше были чувства.
Будет тяжело. Очень. Физически, буквально. Земля притягивает. земля тяжела. Вся тяжесть мира ляжет на твои плечи невидимым плащом.
Все чужое. Ничего своего нет. Не остаётся ничего важного. Исчезает привязанность к вещам. Пространство - не мое, вещи - не мои. Вот я собрала тумбочку из икеи, вот она стоит, и она не моя.
У вещей перестаёт быть место, меняется образ пространства, оно не наполнено памятью, памяти нет, потому что нет эмоций. Нет узнавания и предчувствия. Ты будешь механически шарить в поисках вещей, но не вспомнишь, где они.
Ты будешь хранить старые вещи. Чем старее, тем лучше. Они - часть прошлого мира, где были чувства и жизнь.
У тебя будет грязно и холодно. Но не для тебя. Тебе не будет грязно и холодно. Тебе все равно, ведь ты не живёшь.
Теперь вас двое. Ты и твой организм. Ты хочешь идти, он хочет лежать, тебе надо работать, он хочет лежать. Он главнее. Если ты нарушаешь правила, ты лежишь дольше. Будет температура, необъяснимая слабость. Кровать, простыни под липкой тёплой кожей. Безвкусный чай обожжет язык. Будет как при анестезии - механическое ощущение, не более. Физической боли нет. Даже боли нет. Есть тоска по утёкшей жизни.
Появится привычка работать вполсилы. Раньше, до болезни, ты жила за троих, а теперь все - силы иссякли. Теперь - теория малых дел. Делать хоть что-то. Не думай, делай. Шевелись. Остановись. Организм дальше не поедет. Он мстит.
Жизнь - усилие. День работы, разъездов, встреч - и сутки упадка.
Аккумулятора нет, у тебя кончились батарейки. Вот во дворе стоят машины. Не различишь ту, что с аккумулятором и ту, что без. одинаковые. Но одна не едет. Это ты. Ты тащишь на себе свой организм, взваливаешь и тащишь. Вы враги.
Внешний мир может быть любым. У болезни и есть, и нет внешнего оправдания. Мир рушится, он никогда не станет прежним, он теперь опасный и чужой, и болезнь выглядит едва ли не спасительным укрытием. Это иллюзия. От него нельзя укрыться. Мир тоже болен. Он заражает, он убивает, он не даёт дышать, он парализует. Он безнадёжен, здесь больше ничего не будет. Можно в него вписаться, закрыть глаза и уши, но для этого нужно перестать быть собой. Но ровно это столкновение с миром даёт надежду. Дыши. Вдох, выдох. Сердце бьется, кровь разливаемся по жилам. Кожа тёплая. Ты еще живешь. Как единственный выживший после кораблекрушения. Живешь как можешь. Доживаешь. Тяжкое ощущение свершившейся катастрофы. Оно теперь навсегда.
И в мире будет весна. И нужно чувствовать радость. А ее нет и не будет, останутся болезненные раны на том месте, где было предчувствие первой грозы, запах черемухи, колебание отражений темных стволов в половодье, млеющие на мартовском солнце кусты, ветер в лицо, тающий снег на раскалённой крыше, блики солнца в лужах, чириканье воробья и стук каблуков в арке во дворе, вечернее высокое небо - а в нем пронзительные ласточки и дребезжащий звонок велосипеда - все это перестанет существовать. Весны нет. Закрыто.
Лето начинает просачиваться в тебя только к середине июля, когда оно ближе к зениту. Остаётся тоска по прошлому чувству - мареву от запахов травы над полем, деревенскому простору. Ты идешь вдаль, пятки в песке, на дороге - тёплые грязные лужицы, ручей, ивы, болото, вороны на усохших березах. жаворонки где-то наверху, выше, куда больно поднять глаза от июльского солнца. Теперь и этого нет. Есть расписание, ожидание вечера, осени, возвращения ребёнка от бабушки, необходимости поливки газона.
Расписание вместо планов. Попытка прожить неделю, потом две. Обещание сделать хоть что-то новое. Записи в тетрадь или блокнот. Дела: купить редиски, починить ботинки, сделать копию ключа, заправить машину. Все эти действия будут твоими достижениями, других достижений не будет. Ты будешь спрашивать себя, почему я не чувствую радости от сделанного, даже малого. Не спрашивай. Вдыхай воздух, выдыхай. Это важнее. Не трать энергию на неважное сейчас.
Книг не будет. Новое невозможно. Читать невозможно. Читаешь и не понимаешь. Не помнишь ничего. Редко что прорвётся сквозь туман. потом удивляешься, после болезни - ну как можно было это не понять, не почувствовать? Не запомнить?
Любви не будет, будет разве что болезненная привязанность, попытка через нее зацепиться, закрепиться в мире, показать всем - смотрите - болезни нет. В отсутствие чувств - разве что телесная страсть. практическая, низменная, пришибленная. привязчивая, суетная, не остро-больная до комка в горле, а как зубная ноющая подпороговая боль.
Это уже потом можно обернуться и удивиться помешательству - как, почему можно было зацепиться за это? Откуда? Разве это была я?
Основное твое занятие - отрицать болезнь. Докажи доктору, маме, папе, соседям, что болезни нет. Себе докажи. Соберись, тряпка. Уберись дома. Сил за день на одну комнату хватит. Затей ремонт. Покрась десять досок и умри. Выложи в инстаграм цветы. Себя не выкладывай. Хотя нет. подсвети серое электрическим светом. Залей пустоту бокалом вина. Руку выше. Готово.
Ты слышала, что врач определяет болезнь по тому, накрашены губы у больной или нет. Если накрашены, значит, нет болезни. Ты красишь нарочно. Самой дорогой помадой.
Делай. Вставай. Одевай тапки. Корми кота. Чисть зубы, прими душ, ложись, вставай. Тапки. Кот. Ребёнок, машина. Ложись.
Чай себе. Тряпка. Вот она. Протри. Ещё. Йогурт. Остатки отдай коту. Тупи в ФБ. Допей холодный чай. Ложись. Жди полудня. Жди, пока пройдет время.
Машина. Ребёнок. Супермаркет. Обед.
Какой сегодня день? Не важно. Уже давно не важно. Его надо дожить.
Завтра можно вымыть пол. Сегодня сил нет.
Что было вечером? Неизвестно. Ждали ночи.
Что было ночью? Ждали утра? Утром лучше? Утром смутно.
Вечером можно почитать. Не читается. Не идёт.
Тревога за будущее. Что я буду делать, если меня не будет, если я не вернусь в прежнее состояние. Тревога грызет, страх парализует. Безнадежность, беспросветность, слабость, слабость.
Можно достать фильм. Нет, не новый, на новый не хватит сил. Для нового надо думать и чувствовать, а мыслей и чувств нет. Силы ушли на завтрак, тряпку, кота, держание зубной щетки. Невыносимая тяжесть бытия. Самое невыносимое - мыть голову. Это тяжело и долго.
Смысла не будет. В жизни нет смысла, когда отключена лимбическая система. Смысл - это древний мозг, мозг рептилии, она не думает - делает. Мозг новый лишь ищет оправдание тайным инстинктам.
Нет смысла в страдании, когда нет будущего. Нет смысла в ожидании. Нет смысла в болезни. Это просто вычеркнутые годы и месяцы. Годы не-жизни.
Хочется чего-то. Если хочется, это уже хорошо, хочется смутно, как воспоминания о настоящем вкусе. Например, хочется сладкого. Ты ешь, а оно не сладкое. Потому что сладкого самого по себе нет, есть твои ощущения. Нет ощущений - нет сладкого
То же - ко всему миру. Если ты не видишь мира, значит, его нет. Его выключили.
Радость убивает. Не ходи на праздники. Чужие праздники убивают. Злой клоун придёт за тобой с ножом ночью. Не зли его.
Не надо гнаться за чувством, тем более за таким сложным и трудным как радость.
На чувства нужны силы, а они тебе понадобятся на тапки, тряпку, завтрак, машину, банк, кота.
Они тебе нужнее, не отдавай их никому. не давай другим выжимать из тебя силы на эту радость. Это не радость. это они пьют остатки тебя своими тщетными попытками вовлечь тебя в круг живых.
Ты не живёшь. Ты между жизнью и смертью.
Это интересное состояние. Это возможность наблюдать жизнь со стороны, ее изнанку, без надуманного и наносного, без дополнительных смыслов. Ты удивишься, но люди ценят больше надуманное, а не реальное. Люди придумали мир, додумали его. Если жизнь не додумывать, она невыносима.
Все философы, поэты и сумасшедшие - твои тайные братья. Кто понял мир? Только кто был в болезни.
Нет хорошего и плохого. Нет избегания опасности.
Все камикадзе, все темные души, все маньяки мира - твои тайные братья.
Социальное перестаёт иметь значение. Нет больше разницы между дешевым супермаркетом и дорогим, между туфлями за пятьсот рублей и за миллион. Ты обнаружишь, что огурцы и молоко одинаковы в разных магазинах. Ты будешь знать, где дешевле мандарины или где скидка на йогурт. ты не можешь полноценно работать, тебе надо экономить. Одежда и все внешнее не имеет значения. Стираются возраст, пол, статус. Фитнес-центр бизнес-класса? Смешно. Элитная доска? Нелепо.
Это возможность, это хорошо. Потом ты больше никогда не будешь судить по цене, виду и престижу, ты научишься видеть вещи такими как они есть.
Все отчаянные идеалисты и сокрушители основ - твои тайные братья.
И потом, когда ты вернёшься, ты будешь чувствовать условность, ты будешь играть в неё, но с полным осознанием игры.
Нервы обнажены, защиты нет. Чувств нет, но боль есть. Так если содрать кожу, а потом гладить рану. Нет наслаждения, есть болезненное эстетство, избегание ненастоящего.
Консерватизм как болезнь. боязнь нового, неспособность к творчеству, непродуктивность, доживание остатков себя, выжимание из прошлого отдельных эпизодов и попытка их прожить ещё раз.
Это персеверация - болезненное повторение действий, которые когда-то приносили удовольствие. Если хочется десятый раз смотреть один и тот же фильм, слушать одну мелодию, это болезнь. Если диски в твоей машине не меняются годами, это болезнь.
Если у тебя на рабочем столе лежат бумаги, которым год или два, и они для тебя новые - это болезнь. Если ты находишь в рабочем пространстве вещи: папки, канцтовары, которым по два-три года, и их никто не использовал - это болезнь.
Времени нет. Оно остановилось. Теперь - безвременье. Жизни нет, остались иллюзии. Там, где иллюзии, там свет и жизнь. Ты можешь чувствовать за других, даже плакать. Но не за себя.
Синдром мертвой матери. Она есть и ее нет. Дети чувствуют, когда матери нет. Ты будешь мертвой. Вину ты чувствовать не будешь.
Мать выживает. Ей некогда и невозможно чувствовать. На чувства нет сил, нет энергии. Она одержима выживанием. Еда, сон, тепло, следование правилам. Ребёнок требует избытка чувств, а у тебя нет и на себя. Ты не чувствуешь вкуса, цвета, холода, тепла.
Тебе вдруг говорят - а ты стала нормальной, перебесилась, с тобой теперь можно говорить о нормальных вещах. знай - это болезнь. Нормальные вещи в таком контексте - это еда, физический комфорт, размножение, безопасность, социальность в разных проявлениях - машины, телефоны, садовая мебель, отель пять звёзд или проще - огород, сорт картошки, цены, разговоры в маршрутке, новости из телевизора.
В тебе и до того жила смутная вина за неумение вписаться в этот нормальный мир, а теперь нашло стремление найти покой в этой нормальности, сожаление от неумения так просто жить - купи-продай, сделай ряд простых действий - получи результат. Нелепая попытка так жить, вписаться. Отказ от себя. Кто ты? Я - бывший человек, а теперь я пытаюсь стать одной из вас.
Это болезнь, болезнь вдвойне. Отказ от борьбы за своё Я. Но возможности сохранить его нет.
Не вспоминай. Ничего больше не будет. Живи настоящим. Здесь и сейчас. Чем быстрее это осознается, тем лучше.
Первое. Осознай, что сейчас плохо. Признай. Скажи по буквам, по звукам «Мне. плохо". Начало положено. Не крепись, не держись, не верь никому, только себе.
В целом мире есть ты и болезнь. И больше ничего нет.
Надо. Теперь это твоё главное слово. Надо открыть глаза. Надо одеть тапки, надо есть, надо накраситься, надо работать, надо подумать.
Если «надо" больше чем «хочу", это болезнь.
Надо жить дальше. Надо вытащить себя за волосы.
Потом обернёшься и увидишь болото. А сейчас ты в нем.
Первое признание: болезнь - отдельно, я - отдельно. Я - это не болезнь. Я другая. Я вернусь. Потом.
Это правильно. Она - отдельно, ты - отдельно. У тебя есть воля. «И только воля говорит - «Иди!"
Ползи. Не надо радоваться. Это странно. Надо ползти. Когда нет топлива, когда сел аккумулятор, не поют, стискивают зубы и катят вручную.
У болезни неё много причин: наследственность, мелкий гормон, ничтожный сбой системы или заданный алгоритм с четким часовым механизмом. Он сработает при первой возможности, он выстрелит.
Кто-то в семье страдал от болезни? Да, страдал, умер, угас, было. Ты видела симптомы ухода жизни в живом человеке. Теперь твоя очередь, болезнь пришла за тобой.
Ее надо признать. Ее надо проговорить. Иначе та смерть будет напрасной. Впрочем, если не говорить о жизни, и жизнь будет напрасной.
Слова у тебя есть. Они просто не могут родиться. Они разорвут твой мозг, если ты не скажешь, не пропоешь, не выплеснешь их. Пиши. Пиши каждый день, пиши что было и чего не было. Пиши, что будет.
О нем говорили - сердце. Говорили полушепотом. ТА болезнь - стыдно, болезнь сердца - не стыдно. К него просто не стало сил. Он жил и заживо умер. Он оставил после себя книги - целую библиотеку, он книги покупал и выписывал. Иногда две одинаковых - ты знаешь, что это значит. Почти все теперь - твои. Он тоже бился за жизнь. Он хотел найти ответ, и не успел.
Мы - вселенная, мы пропускаем через себя миллиарды молекул. Наши нейроны генерят столько тока, что хватит сжечь ойкумену. В нас есть чудо разума, но более - чудо воли. Внутри нас - вся тайна мира. Ей нет разгадки.
Откуда жизнь? Откуда разум? Откуда болезнь? Как она появляется и пропадает?
Ты будешь биться во все двери, жрать все таблетки, кидаться во все пропасти, пробовать все, чего не пробовала раньше.
И, главное, - ты будешь искать того, кто выслушает. Бесплатно, за деньги, в клинике, дома, по скайпу. Как угодно. Не найдёшь. Мало кто понимает, что с тобой происходит. Чудо найти кто прошёл и выплыл.
Ты будешь стремиться в прошлое, найти себя там, где когда-то обрела. Но и там тебе нет места. Тебя нет ни сейчас, ни в прошлом. Прошлое умерло, двери заперты. Прежний мир исчез. Теперь ты одна.
Кажется, твоё бытие не уникально, потому что описано тысячу раз теми, кто выбрался. и кажется, что все знают как. Ее знают. Это редко.
Есть только ты и болезнь. И больше ничего нет.
Первые таблетки. Надежда, головокружение, тошнота, сон, пустота.
Еда, еда, еда, вес, слабость. Надежда, напрасная надежда, усталость, уход, сдача. Бесполезно. Это навсегда.
Отчаяние, полусмерть, невыносимое теперь уже осознание проблемы, мигает красная лампочка. Все, пора, больше нельзя терпеть. Организм отказывает, кожа воспаляется беспричинно, болит горло, затяжная слабость, непреходящая простуда, температура.
Оплеуха от нового врача - что так поздно обратились? Так стоматолог ругает за глубокий кариес.
Другие таблетки. Тяжелее.
Горсть с утра. Машина, ребёнок, школа, завтрак, усталость. Потом снова сон. Слюна с привкусом металла. Спишь везде и всегда. Угол дивана и плед. Пол. Кровать. Забываешь ребёнка в школе. Тупишь в ФБ.
Скорее бы вечер и ночь. День утомляет. День. Еще день.
Слабость. Надо идти дальше. Улучшения есть, но жизни так и нет. Она не вернулась.
Это год. Это два. Это возвращение к таблеткам и новое падение. Это надежда, насколько она вообще возможна. Вечная жизнь со стиснутыми зубами.
А потом день. Ты будешь лежать и смотреть на небо, на синие тяжёлые рваные зимние облака. Там, наверху, должно быть, бешеный ветер. А облака отделены стеклопакетами, и вся буря осталась там, за стеклом. А ты здесь. И вдруг ты слышишь тишину. И возникает ощущение холода - который там, за стеклом. И сопричастность миру и этим облакам, разодранным ветром.
И вдруг возьмутся силы и ты поднимешь руку, возьмёшь телефон и найдёшь себе самую нелепую работу на свете. Потом, позже, ты оглянешься и подумаешь, как можно было так поступить? Зачем такая работа? Я ли это была? Наступит короткая как вспышка жажда деятельности, самоприменения. Еще не самореализации.
Смутное ощущение выздоровления. Слабость, ватные ноги, теперь уже привычное неумение сосредоточиться. В этом тяжком полусне, полувыздоровлении, пограничном состоянии между жизнью и не-жизнью можно провести месяцы.
И в метро вдруг вдыхаешь чужой запах - макароны с луком, пот, пыль. Это радость. Ты живешь, в тебе есть ощущения. Голова кружится и гудит от обилия новых сигналов внешней среды. В тебе нет защиты от них, они приникают напрямую. Мир становится острым, холодным, громким, он двигается. Как будто в черно-белом немом кино включили звук и цвет сразу.
Но прежних чувств не будет. Все умерло. Тело все забыло, нейронные связи порваны. Ты будешь учиться жить и чувствовать заново как заново учится ходить человек, которому пришили ноги. Заново мыслить, заново проживать, распрямлять психические навыки как смятый лист бумаги. Наверное, так учатся слепые и обретшие зрение справляться со всеми красками мира.
Выбирайся. Жми на все кнопки, стучи во все двери, ищи, бейся, кнопка найдётся.
Если нет - ляжь и ори. Сейчас можно. А потом встань и опять ищи выход наружу. Он есть в этом квесте. в квестах всегда есть выход.
Внутри тебя, в нутряном брюшном мозге есть волшебство и химия, серотонин и дофамин, есть ты, твоя радость, твоё я, твоя любовь, прошлая и будущая.
Ты есть.
И будет свет, и будет весна, и будет тень, и запах земли, и тепло от асфальта, и вселенная будет звенеть в ушах и будет легко-легко. так что можно взлететь.
И вдруг. Час ночи, февраль, узкая улица в южном городе, тёплая плитка елочкой, прогретая весенним солнцем, веселые пьяные голоса, хлопание дверей, желто-оранжевый свет фонарей, чёрные тени деревьев, ожидание такси в аэропорт. И внезапное новое чувство - надо же, я живу, я вернулась!
Все будет.
Или старый парк. И дождь, и вода, ты слышишь журчание, ощущаешь прохладу, чувствуешь листья, зеленые и сильные. Тропинка, лопухи, овраг, шаткий мост над ручьём, пруд, отражение ивы.
Вдыхай. Выдыхай. Вдыхай. Боль внутри, совсем внутри, острая и короткая. Это жизнь. Это душа вернулась в тело.