Год назад так называемый «Арабский квартет», состоящий из Саудовской Аравии, Бахрейна, ОАЭ и Египта, заявил, что не собирается терпеть растущие связи Дохи с Ираном, вдобавок обвинив страну в поддержке мирового терроризма. Было решено организовать блокаду Катара, как в физическом, так и в дипломатическом смысле. Для Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (или, как его называют в регионе, Арабского залива) этот кризис стал наиболее серьёзным с момента основания организации в 1981 году.
Страны залива многое объединяет: монархия, принадлежность к арабскому этносу и суннитской ветви ислама. Основной целью Совета заявлялось обеспечения единства и безопасности стран-участниц, ведь буквально за два года до этого в Иране случилась Исламская Революция, после чего началась ирано-иракская война. Эти события послужили основными мотиваторами и скрепами нового союза.
Совет довольно успешно работал в откровенно непростом регионе — по крайней мере, по сравнению с другими попытками построить панарабское единство (Объединённая Арабская Республика прожила три года, Союз Арабского Магриба не подаёт признаков жизни). Медленно, но верно, организация продвигает свои цели, в частности, неоднократно выступая медиатором в диспутах между странами-участницами. Учреждения Совета поощряют совместные экономические, энергетические, культурные проекты; делают многое для развития международной торговли в регионе.
С точки зрения Вашингтона Совет является наиболее удобным инструментом для продвижения своих интересов в регионе: борьбы с пиратством и терроризмом, ПРО и, самое главное, сдерживания Ирана. Помимо описанных экономических функций, Совет во многом существует для решения общих проблем в сфере внешней политике и национальной безопасности.
Впрочем, всё не без ложки дёгтя. Арабское единство Совета существует лишь на словах; во многом именно его образование создало почву для многих разногласий (например, о структуре и целях организации). За фасадом дружбы братских арабских народов скрывалась суровая реальность племенной вражды, территориальных споров и общего недоверия. Отчасти именно медлительность Совета в плане решения диспутов подтолкнула такие страны как Катар и Оман к Ирану.
Саудо-Катарский разлад начался, когда Хамад бен Халифа аль-Тани унаследовал власть в 1995 году и основал «Аль-Джазиру» годом позже. Для укрепления позиций на международной арене новоиспеченный лидер стал наращивать связи с исламистами. Одной из таких групп были «Братья-мусульмане», сыгравшие не последнюю роль в ходе арабской весны. Это не понравилось сторонникам статуса-кво — другим монархиям Залива, в частности, Саудовской Аравии. Усугубляет ситуацию и упомянутая Аль-Джазира, весьма критично относящаяся к соседям Катара. Как и в России, в Заливе не любят критику внутренней политики со стороны, считая это прямым вмешательством внешних сил в естественные политические процессы.
Ещё три года назад Саудовская Аравия начала давить на Катар, помимо всего прочего понизив дипломатическое представительство. Тогда все обошлось: стороны договорились не лезть во внутренние дела друг друга и вредить общей безопасности.
Прошлогодний кризис демонстрирует мертворождённость договоренностей трехлетней давности. Арабский квартет предъявил Дохе список из 13 требований, в числе которых были предписания оборвать связи с Ираном, закрыть турецкую военную базу и обрубить вещание «Аль-Джазиры». Более того, согласно ряду источников «квартет» имел планы сменить власть в Катаре путём прямой военной интервенции, но в конечном итоге осознал рискованность такой авантюры. Тогда же появились невнятные и, отчасти, безумные слухи о возможности появления российской военной базы в Катаре (вдобавок к американской и турецкой, и всё на территории страны размером с две-три области в России).