Андрею Зуеву 52 года, он родился на Чукотке, жил в Якутии, переехал в Москву и опять вернулся на Дальний Восток. С шести лет ходил на охоту, в 10 лет застрелил первого кабана, в 14 — первый раз побывал на вершине Эльбруса, куда его взял туда отец-альпинист.
Много раз, по словам Андрея, ему случалось быть на грани смерти, вот как он об этих моментах рассказал мне в интервью для журнала:
«Однажды я, юный идиот, провалился в трещину — это было на горе Белуха, Алтай. Я тогда практиковал одиночные походы, мне нравилось чувствовать себя крутым Рэмбо. И вот я чуть стормозил со временем: утро в самом разгаре, солнце подтопило снег, а я чуть сбился с пути — короче, сочетание факторов — и вот я уже вишу, застрявший, в начале пятиметровой трещины. Одна перчатка слетела, температура минусовая. Нет, я не провалился до самого дна, но завис так, что выбраться не представлялось возможным, до выхода на поверхность — метра два. Честно говоря, сейчас сам не понимаю, почему не провалился ниже. Шансов спастись минимум. Все случилось на пути вниз с вершины. Я знал, что на штурм сейчас идет две группы, а назад они пойдут только завтра, вероятность, что я до того момент доживу, нулевая. Ночью опустится температура, я получу обморожения, ну или просто провалюсь дальше вниз. Говорят, что перед смертью перед тобой мелькает вся твоя жизнь. Скажу по себе, в смертельно опасной ситуации на это просто нет времени: мозг как лихорадочный начинает просчитывать все твои возможные действия, выискивать варианты для выживания. Так, сначала осторожно вынуть из кармана второй комплект перчаток... Попробовать выдолбить удобные крепления для рук и ног... В итоге я проторчал в этой трещине восемь часов и меня забрала группа, которая из-за метели решила отказаться от штурма. Повезло! Но если бы я сразу не начал действовать, неизвестно, как все вышло.
А однажды я перевернулся на лодке, которую поток нес с огромной скоростью, — тоже на Алтае, река Катунь. Причем мне нужно было всего-то перегнать лодку на километр дальше, к лагерю. Но тут удар, я в воде, запутался в лодочном тросе. Велики шансы утонуть или расшибиться о камень. Никаких мыслей «Ну все, конец», первым делом — воспоминание о ноже, что он на поясе справа и нужно отрезать себя (та еще задачка, учитывая, что тебя все еще несет потоком вместе с лодкой) от веревки-леера, освободиться.
Еще один характерный случай: как-то меня на охоте подстрелил мой же товарищ. Моя вина, вышел из своего квадрата. Так вот, валяюсь я на земле, чувствую, кровь течет, а в голове автоматически рисуется план действий: «Калибр 7.62, рана большая. Аптечка в машине. Кирилл, который когда-то работал на скорой, метрах в ста пятидесяти... Надо все это совместить. Сделать сам ничего не можешь, а мозг все равно всю обстановку просчитывает. На пороге смерти все твои мысли преследуют цель выживания, практическую цель, там нет места воспоминаниям о детстве или еще чему-то такому, как показывают в фильмах. Иначе тебе и правда не выжить».
Специально для Men's Health Russia
Zorkinadventures. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить свежие публикации!