Всем привет, это канал @ausfahrt, и сегодня я предаюсь воспоминаниям о жизни в лагере для беженцев в Германии.
Сразу оговорюсь, что жили в лагере для беженцев мы с Дарьей вдвоём, но ради красивого заголовка количество проживающих я снизил до одного человека.
Прошло уже больше месяца с тех пор, как мы покинули наше общежитие – по сути, лагерь, где жили одни беженцы. Мы прожили там два месяца, и это было самое ужасное время в моей жизни с точки зрения условий проживания. Ниже будут небольшие заметки, которые я написал там.
***
Я проснулся в 4 утра от ударившего в нос табачного дыма и доносившихся с кухни молитв на арабском.
Чертов Рамадан, подумал я.
Мое мнение о мусульманском месяце воздержания менялось два раза в день. Днём напевы на арабском дополняли атмосферу "Шантарама", которого я тогда читал, а ночью, когда по непонятным мне традициям ислама можно было не смотря на пост есть и пить, меня раздражало происходящее в нашем лагере.
Весь второй месяц пребывания в лагере выпал на Рамадан – священный месяц у мусульман, в который они соблюдают пост. За стенкой моей комнаты – кухня. Каждую ночь пакистанцы, афганцы, сирийцы готовят там еду, болтают, слушают музыку. Часто по ночам они сидят в ванной прямо на стиральных машинах, потому что там лучше ловит интернет. Наушниками они не пользуются. Зато я знаю, где в округе продают беруши.
Кстати о стиральных машинах. Как-то раз охранник рассказал историю, как в одном корпусе сломалась машинка – оказалась порезанной уплотнительная резинка у дверцы барабана. Выяснилось, что гости с юга не знали, как открыть стиральную машину и пытались сделать это ножом.
***
7:30, будильник, подъём, скоро начнутся курсы по интеграции в немецкое общество.
Я выхожу на кухню и натыкаюсь на кучу мусора, оставленного на полу шумевшими ночью пакистанцами: луковая шелуха, окурки, горки пепла. Над забрызганной маслом плитой висит объявление на трёх языках, призывающее содержать помещение в чистоте.
***
С территории лагеря можно выйти только через охранника, которому следует отдать ключ. С одной стороны – привилегия, когда в доме есть охрана, да и ключи не потеряешь. С другой стороны – все твои передвижения записываются в журнал, вся почта отдается охранникам. Вскрывать они её, конечно, не вскрывают, но вот какие-то посылки не принимают, поэтому их доставку приходится заказывать в отделение почты. Мелочь, но тоже надо учитывать.
По пути в будке охранника мне попадаются под ноги пустые и смятые коробочки из-под соков, раздавленные чипсы. Это играли дети беженцев. К детям никаких претензий быть не может. Но каждый раз, когда я вижу, что люди, бежавшие от войны, бросают еду на пол, бегают по ней, играют с ней, я вспоминаю свою школьную учительницу, в детстве пережившую блокаду. Она всегда нам рассказывала, что, когда видела в столовой лежащий на полу кусочек хлеба, у неё проступали слёзы и она вспоминала о голодном детстве.
***
Развлечений для живущих на территории лагеря немного. Дети играют в футбол, пока не пришли их мамы и не развесили на воротах бельё для сушки. Мужчины играют в карты, смотрят телевизор или выходят за ворота покурить кальян – в самом лагере запрещено. Женщины сидят отдельно беседуют.
В лагере живут подолгу. Охранники говорят, что по два-три года. Потом кого-то переселяют в квартиры, кого-то выселяют на родину. Люди здесь из совершенно разных стран, и в далеко не всех этих странах идёт война или население голодает. Например, тут есть люди из Армении. Официально они приехали на лечение одного из членов семьи, но приехали всей семьёй и назад не собираются (немцы выдают визы на год на лечение. Полечился – давай, до свидания). Почти каждая наша встреча с ними проходила за разговорами о том, как сделать так, чтобы остаться в Германии, и какие немцы негодяи, что хотят их отправить домой. До тех пор, пока они не узнали, что у нас уже есть немецкие паспорта, они советовали Дарье ещё раз выйти замуж – уже в Германии, за немца, чтобы остаться тут жить.
***
Вчера в общежитии вырубился свет. Обычно отключалась только плита на общественной кухне, но по несколько раз за время готовки. В этот же раз света не стало совсем. Я отправился к охраннику, узнать в чём дело. Издалека слышались какие-то вопли, причём вопили явно не по-немецки. По мере приближения к его будке мне стало ясно, что каморку вахтёра обступили арабы, а один из них, держа на руках ребёнка, колошматил кулаков в стекло, требуя, чтобы включили свет. Из всего потока ругательств на арабском, а чтобы понять, что человек ругается, язык знать не обязательно, лишь одно слово было на немецком: свет. Через пятнадцать минут я в качестве свидетеля объяснял произошедшее двум офицерам немецкой полиции – охранник по инструкции вызвал наряд, и два полицейских вежливо, на английском, но положа руку на табельное оружие, объясняли беженцу, что свет выключился, бывает, ничего личного. Никто никого не забрал в отделение, не заломил никому руки.
***
Полиция не редкость в лагере. Один раз приезжал наряд и выселил курившего траву беженца. Правила такие: первый раз попался – уходишь на сутки, второй – на трое, третий на неделю, четвертый – навсегда. Для этого товарища нынешний раз стал вторым, а в будке у охранника появилась его фотография и дата, раньше которой его запрещено впускать.
***
В соседней комнате, которая пустовала полторы недели и где раньше жила африканка с ребёнком, напевающая церковные песни, что-то загремело. Притащили железную кровать, значит у нас снова появился сосед. Это был мужчина лет пятидесяти, с бородой и круглым животом, вроде, афганец. Через полчаса после заселения они постучался к нам с полным кофейником ароматного кофе и предложил зайти в гости. Мы столкнулись с ним в дверях и отказались, так как уходили на встречу, договорившись попить кофе позже. Кто бы мог подумать, что кофе мы так и не попьём, потому что я разругаюсь с этим афганцем уже на следующий день, и он месяц не будет со мной разговаривать.
Все основные конфликты происходят на бытовой почве. Так и тут. Вечером, придя домой, мы обнаружили что в комнате накурено. Комната, вроде, наша. Из нас никто не курит. Остаётся одно – сосед. В стене между нашими комнатами – дверь, на тот случай, если приедет большая семья, у них будет две смежные комнаты. Но приехал афганец, который стал курить в своей одиночке. И весь табачный дым тянулся к нам из-под этой двери.
Первый раз я попросил вежливо. Второй раз я был уже менее вежлив, но курить в комнате афганец не перестал. Мало того, курить он стал везде – в душе, в туалете, на кухне вместе с пакистанцами. В один прекрасный день, когда к нам в корпус зашел управляющий с сигаретой в зубах, то я сопоставил эти факты с отсутствием табличек «Не курить» и, задав контрольный вопрос охраннику, выяснил, что разрешение на повсеместное курение выдано лично шефом лагеря. Признав поражение и вооружившись скотчем, я заклеил дверь к афганцу со своей стороны, и та не выпитая чашка кофе так и не послужила началом прекрасной дружбы.
***
У вас есть вопросы? Хотите предложить тему для поста? Напишите нам!
***
Если вам понравился этот текст, поделитесь им в соцсетях, поставьте лайк и не забудьте подписаться на нас!
Telegram – на нашем канале мы делимся короткими новостями и фотографиями.
Дзен – наша любимая платформа для лонгридов.
Instagram – аккаунт Петра #1, Instagram – аккаунт Петра #2, тут исключительно архитектура.
Instagram – аккаунт Дарьи, она там публикует крутые рисунки!
P.S. Мы зарегистрировали Twitter на случай блокировки Telegram в России, так что подписывайтесь и там, будем дублировать.
