Часть 2.
Ночь перед демонстрацией боевой модификации гиперболоида Гарин не спал. Объяснив надоедливому Данненбергу свою бессонницу волнением, Гарин солгал. Он был абсолютно уверен в успехе предстоящей демонстрации. Все получилось даже проще, чем Гарин предполагал изначально. Корпус пулемета MG-34 почти не потребовал доработки, чтобы вместить в себя детали гиперболоида. Это существенно облегчило задачу, поскольку не пришлось дорабатывать точку размещения пулемета в корпусе танка. Тем самым решилась проблема установки гиперболоида на уже готовые машины.
С аппаратом также не будет проблем. Тем более что изготовлен был не один гиперболоид, а сразу полтора десятка. Гарин решил эффективно использовать образовавшийся запас времени, собрав несколько образцов. Мало ли что? Запас карман не тянет…
Однако сон не шел. Гарин вновь и вновь прокручивал в памяти разговор со Шпеером. Слишком быстро рейхсминистр пошел на уступки. И ведь не обманул! Сразу с полигона Данненберг провел его в офицерское общежитие, где уже ждала готовая комната. Сам Данненберг поселился в соседней комнате и столь рьяно взялся играть роль няньки, что за эти неполные десять дней успел изрядно утомить своим присутствием. Но при этом Данненберг не делал никаких попыток вникнуть в принцип работы гиперболоида.
Что же задумал Шпеер? Или, быть может, этот напыщенный немец действительно играет честно и никакой опасности нет?
Гарин взглянул на часы, стрелки показывали начало четвертого часа. До начала демонстрации оставалось почти шесть часов. Гарин, не раздеваясь, лег на койку поверх одеяла и закрыл глаза.
– Петр Петрович, вставайте!
Голос Данненберга выдернул Гарина из забытья. Часы показывали восемь часов утра.
– Надо же, – удивился Гарин, – а я ведь и задремал!
– Это хорошо. Завтракать будете?
– Нет, – чуть поразмыслив, ответил Гарин. – Чашку крепкого кофе и бутерброд.
– Хорошо.
Данненберг шагнул к двери.
– Постойте, Конрад! – остановил его Гарин. – Что с техникой?
Данненберг обернулся:
– Все в порядке. Танк ночью отогнали на полигон.
– Сколько гиперболоидов на полигоне?
– Три, Петр Петрович. Два установлены на танке вместо пулеметов, и третий взяли в качестве ручного.
– Превосходно! – Гарин рывком соскочил с постели. – Ну, тащите этот ваш кофе!
Как и десять дней назад, до полигона ехали молча. Та же машина, тот же водитель и Данненберг на переднем сидении. Только на сей раз Гарин сидел сзади один, и в руках у него не было саквояжа с моделью гиперболоида.
На полигоне их ждали не только Шпеер с Дорнбергером. Еще несколько человек в военных мундирах крутились вокруг танка Panzerkampfwagen IV. Увлекшись изучением танка, они не заметили, как рейхсминистр Шпеер поспешил навстречу прибывшим.
– Господин Гарин! – вполголоса заговорил Шпеер, кивком головы отвечая на приветствие Данненберга. – Господин Гарин, прежде чем вы приступите к демонстрации, хочу напомнить: вы работаете в режиме жесточайшей секретности. Поэтому на время демонстрации прошу забыть ваше настоящее имя, для всех присутствующих вы – Ганс Шульц. И еще: поменьше эксцентричности.
Гарин молча кивнул в знак согласия.
– Отлично. Идемте, господа, нас ждут.
Возле танка царило оживление. Судя по выражениям лиц, военные не понимали что именно модернизировано в представленной им машине.
– Господа офицеры! – обратился к ним Шпеер. – Прошу внимания! Чтобы сэкономить время, мы сразу приступим к демонстрации нового оружия, после чего господа Данненберг и Шульц, работавшие над его изобретением, ответят на ваши вопросы. Господин Данненберг, прошу.
– Как вы смогли убедиться, перед вами стандартный средний танк. В качестве мишеней мы установили несколько трофейных танков. Как можете видеть, на расстоянии пятидесяти метров от нас стоит легкий танк Т-26. В ста метрах отсюда мы поставили средний танк Т-34. И, наконец, в двухстах метрах стоит тяжелый танк КВ-1. Теперь я попрошу вас пройти в бункер, откуда вам будет виден весь процесс.
– Идемте, господа! – произнес Шпеер и первым направился в бункер. Люди в мундирах неохотно потянулись следом, замыкающим шел Дорнбергер. Вооружившись биноклями, люди в бункере наблюдали как Данненберг и Шульц забираются внутрь танка. Не прошло и минуты, как из "пулемета" на башне возник ослепительный огненный луч, который в мгновение ока разрезал самый ближний русский танк. В это время из второго "пулемета" вырвался точно такой же луч и, протянувшись к Т-34, срезал ему башню. После чего оба луча превратили КВ-1 в искореженную груду расплавленного металла. На полное уничтожение трех танков понадобилось менее двух минут.
Шпеер, хоть и ожидал увидеть нечто подобное, был поражен не меньше офицеров. Справившись с волнением, рейхсминистр произнес:
– Ну а теперь, господа, пойдемте, рассмотрим это оружие повнимательнее.
Вопреки опасениям Шпеера, Гарин предпочел остаться в тени, доверив Данненбергу право отвечать на вопросы. Сам он вышел на первый план лишь однажды, когда показывал простоту работы с аппаратом одному из военных. Под четким руководством Гарина офицер привел в действие третий гиперболоид и разрезал корпус обезглавленной "тридцатьчетверки".
– Что ж, господа! – Снова взял слово Шпеер. – Здесь ничего интересного более не будет. Предлагаю перейти в помещение и продолжить разговор в более комфортных условиях.
Разговор в "комфортных условиях" незаметно перешел в банкет с обильной выпивкой, участвовать в котором Гарин отказался наотрез. С показным сожалением (и с тайным облегчением) Шпеер отправил Гарина и Данненберга обратно в общежитие. В отличие от Гарина, Данненберг был бы не прочь остаться, но его мнения никто не спрашивал. Поэтому Данненберг покорно отправился восвояси, по пути успев похитить со стола бутылку коньяка. В машине Данненберг основательно приложился к содержимому бутылки, опьянел и в свою комнату добирался при помощи Гарина. Но, как это бывает с нечасто выпивающими людьми, Данненберг наотрез отказался ложиться спать. Ему хотелось общения.
– Послушайте, Гарин, вы удивительный человек! Я вами восхищаюсь! Вы великий ученый!
– Без ложной скромности: я тоже так считаю.
Данненберг расхохотался.
– Петр Пето… Петро… Ич-черт возьми! Почему у русских такие сложные имена?
– Вы просто пьяны, Конрад. Утром вы произносили мое имя без запинки.
– Действительно? Утром… Господи, как же я боялся этим утром!
– Боялись? Вы?
Данненберг утвердительно булькнул коньяком.
– Уф… Конечно, боялся. Если бы сегодняшняя демонстрация провалилась, то это был бы конец всему. Карьера, жизнь… Все коту под хвост. Я ужасно рисковал, когда все поставил на темную лошадку.
– Под темной лошадкой вы подразумеваете меня?
– Не обижайтесь. Вас ведь никто не знал! Поставьте себя на мое место: к вам приходит никому неизвестный человек и говорит, что изобрел нечто великое. Кто он?
– Жулик или сумасшедший. Но вы ошибаетесь, говоря, что я никому неизвестен.
Данненберг удивленно вытаращился на Гарина.
– Не понимаю.
Гарин вздохнул.
– Так проходит земная слава… Всего несколько лет назад я заставил говорить о себе весь мир, а теперь моего имени даже не помнят.
От изумления Данненберг слегка протрезвел.
– Кто же вы, Гарин?
Гарин досадливо поморщился:
– Мне неприятно об этом вспоминать. Неважно кем я был, важно кто я сейчас.
– Но что с вами произошло? Как получилось, что вас забыли?
– Роковая случайность и собственная глупость. Я совершил ошибку, вынужден был бежать. Яхта, на которой плыл я и несколько близких мне людей, попала в страшный ураган. Штормом нас выбросило на коралловые рифы. Яхта разбилась, люди погибли. В живых остались лишь двое – я и моя жена. Несколько долгих лет мы вели жизнь робинзонов на этом проклятом коралловом островке. Собирали раковины, ловили рыбу… Лишь в сороковом году меня случайно обнаружило итальянское торговое судно.
– Вас одного?
– Да!
– А как же ваша жена? Погибла?
– Я ее съел, – произнес Гарин с такой интонацией, что Данненберг понял: Гарин не шутит.
– Вы?.. Съели?..
– Да, черт возьми! – вскричал Гарин, вскакивая с кресла. – А что мне оставалось делать?! Это идиотка что-то там неправильно посчитала и умудрилась забеременеть! Долгое время она скрывала свое положение, потом уже было поздно что-то предпринимать. Но питания с трудом хватало на двоих, третий неизбежно должен был погибнуть от голода. Зоя не хотела этого понимать! После родов жена уснула, я убил ребенка. Зое сказал, что ребенок родился мертвым, она не поверила и совершенно обезумела. Попыталась меня убить, мне чудом удалось избежать смерти. Я решил не ждать второй попытки и сам убил ее. Мой мозг, мой ум, мои знания! Все это гораздо ценней, чем свихнувшаяся баба.
– Но зачем же вы ее съели???
– Очень кушать хотелось! Столько лет я питался устрицами и рыбой! Неужели я должен был дать протухнуть нескольким килограммам мяса?
Окончание следует.