Скорее всего, имя Кансай Ямамото вам ни о чем не говорит, зато вам наверняка знакомо его творчество: это в его фантастических костюмах Дэвид Боуи позирует в образе Зигги Стардаста и куражится на концертах в поддержку альбомов Aladdin Sane и The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars.
Дзэн и отрешенность, Рэй Кавакубо и Йодзи Ямамото — вот что такое в нашем сознании японская мода. Но тропинку к сердцам европейцев протоптал все-таки другой Ямамото — тот самый Кансай. В 1971‑м, примерно за десятилетие до парижского триумфа своего однофамильца, он ворвался на модную сцену Лондона с показом, больше походившим на арт-перфоманс. Все в его одежде было созвучно тогдашним настроениям творческого бомонда: избыточная декоративность, какофония фактур и цветов, абстрактные и гипертрофированные силуэты — так и должны были выглядеть наряды эпохи глэм-рока. Именно в таком экстравагантном ансамбле от Кансай Ямамото смотрит с этого снимка Мари Хелвин — популярная британская модель 1970‑х.
Цветовая гамма, характерная для японской эмали, шелковые брюки, напоминающие традиционные японские шаровары «хакама», жгуты, имитирующие веревки для «кимбаку» (японское искусство связывания), аппликации с явной отсылкой к живописной технике «укиё‑э» — не одежда, а гениальное попурри на тему самых расхожих представлений о Стране восходящего солнца. Так и хочется воскликнуть «Сугой!», или — по-русски — «Здорово!».
Текст: Дарья Косарева
Специально для журнала KiMONO №09