О том, что согласилась перевезти незнакомца на другой берег Великой, Ольга пожалела почти сразу. Как только ладонь сидевшего напротив нее мужчины легла на ее бедро и попыталась по-хозяйски ощупать его сквозь намокшую от брызг ткань платья.
— Руки-то убери, — сердито потребовала она, мысленно коря себя за внезапное легкомыслие: это надо же было оказаться такой дурой, чтоб ничтоже сумняшеся пустить в лодку постороннего мужчину! Еще и вооруженного. Покосилась на короткий тяжелый меч, висевший у него на поясе, и рукоять засапожника, выглядывающую из-за высокого голенища. И мало ли, что места вокруг — владения ее отца, с детства знакомые до последнего камня на перекатах!
— Да ладно тебе, — усмехнулся незнакомец, представившийся отбившимся от своих, охранником отдыхавшего тут недалече ладейного каравана. — Что ты как маленькая? Девка вон, какая видная! — он вальяжно откинулся назад, облокотившись о нос лодчонки и откровенно любуясь подсвечиваемой утренним солнцем фигуркой девушки, короткими быстрыми взмахами единственного весла направлявшей суденышко к противоположному берегу. — Только не говори, что просто так меня подобрала, — его улыбка стала заметно шире. — Вижу ведь, что глянулся я тебе! А, девка? — незнакомец вновь подался вперед, положив обе ладони на колени вздрогнувшей от этого напора девушки. Стиснул их сильными пальцами. — Часто тут пробавляешься по истомившимся путникам да охотникам, навроде меня?
Уши Ольги вспыхнули алой краской.
— Сейчас к берегу пристанем и сойдешь, — буркнула она, тщетно пытаясь свести колени вместе.
— Сколько? — незнакомец пахнул ей в лицо сыромятной кожей, железом и чем-то еще, терпким, незнакомым.
— За перевоз платы не беру, — Ольга с тоскою смотрела на слишком медленно приближающийся берег Великой — сильное течение, как назло, мешало поскорее поставить точку в этом малоприятном знакомстве.
Парень громко расхохотался. И, рывком подтянув вверх подол платья, заскользил шершавой ладонью по ноге девушки от лодыжки к колену и дальше, выше, туда, где никогда раньше не бывало руки мужчины. Если только отца, отвешивавшего порою звонкие шлепки по заднице своевольной дочурки. Да, видать, мало. Ой, мало, коль ума так и не нажила!
— А за любовь, красавица? — выдохнул незнакомец едва ли не в губы Ольге.
Та негромко пискнула и чуть было не выпустила из рук весло.
— Стой! Стой... Ладно, погодь, погодь, я сказала... Лодку же перевернешь, дурак!
Старательно пряча глаза, она опустила весло рядом с собою, соскользнула со скамьи к ногам незнакомца, коснулась пальчиками голенищ его сапог. Тот снисходительно улыбнулся, сверху вниз глядя на склонившуюся перед ним в позе жены перед мужем в первую брачную ночь девушку, потянулся к ней, чуть сдвигая в сторону плечико платья...
А в следующий миг земля и небо для него разом поменялись местами, и растерянно вскрикнувший парень ухнул в воду в фонтане брызг. Отчаянно забил руками и ногами, всплывая на поверхность, замотал башкою, фырча и отплевываясь, в полнейшем недоумении уставившись на выпрямившуюся во весь рост в своей лодчонке девушку. Со спущенным с одного плеча платьем, отчего взгляду мужчины предстала маленькая остроконечная грудка, и с веслом в руках.
— Ты чего, девка? — ошарашенно поинтересовался он. — Совсем уже, что ли?
— А ну, выдыбай дальше на берег сам! — грозно распорядилась та в ответ.
— Белены объелась? — фыркнул парень и попытался уцепиться за край лодки.
— Сейчас как дам! — Ольга замахнулась веслом. — Плыви отсюда, я сказала! Ишь, нашелся тут!
— Да ты знаешь, на кого ты... — вскипел незнакомец, но попыток приблизиться к лодчонке больше не предпринимал.
— Видали мы таких! — вызывающе ответствовала девушка, не замечая, что стоит перед ним практически полуобнаженной. — Потом только налимы в омуте жирнее были! Плыви, давай, пока весло о хребтину не переломила!
— Ну, зараза... — сплюнул в воду парень, но, понимая, что в сапогах да с мечом на поясе, он на плаву долго не продержится, развернулся и погреб в сторону берега. — Погоди у меня! — выкрикнул, на миг обернувшись назад. — Еще свидимся!
— Ой, напужал! — насмешливо фыркнула Ольга, опуская весло и подбочениваясь, окинула себя сверху вниз горделивым взглядом... и только тут заметила сползшее с плеча платье. - Ой!
***
Два дня спустя
Игорь утробно, низко зарычал. Замер, изливаясь в лоно вонзившей зубы в собственное запястье, рабы. И, удовлетворенно выдохнув, отпустил ее, позволив бесформенным комком плоти сползти куда-то вниз, к самым своим ногам. Подтянул штаны, подобрал прислоненный к дверям овина меч и, не обращая более внимания на замершую, боящуюся лишний раз пошевелиться девушку, вышел вон.
— Ну ты и кобель все же, княже, — насмешливо приветствовал его белобрысый мужчина, едва ли старше княжича, прислонившийся снаружи к стене овина с соломинкой в зубах. — Тебе сейчас идти с невестою знакомиться, — фыркнул он, щурясь на яркое полуденное солнце, — а ты тут какую-то девку из ее же дворни дерешь. Другого времени для этого не нашел?
— Для этого, Свенельд, время всегда подходящее, — самоуверенно хмыкнул Игорь, затягивая на поясе перевязь с мечом.
Свенельд покачал головой:
— Доведет тебя жадность до баб когда-нибудь до большой беды, княже. Помяни мое слово.
— А ты ко мне для чего дядькой Олегом приставлен, а, Свен? — Игорь отобрал у побратима соломинку и сунул ее в рот. — Не для того ль, чтоб от бед меня беречь?
— Даже я не смогу быть с тобою всегда и везде, — пожал плечами Свенельд, покосившись в недра овина, где начавшая было собирать свою одежду рабыня испуганно замерла, заметив движение мужчины снаружи. — Пора бы уже начать думать чем-то еще, кроме своих причиндалов, старик. Ну да ладно, — буркнул он, — пошли. Олег и так, чую, на нас с тобою за эту заминку уже хороший такой зуб точит. И больше всех, как обычно, достанется почему-то именно мне. Эх...
Точил ли старый князь киевский на племянника и его побратима-варяга зуб иль нет, того Игорь, однако ж, узнать так и не успел. Потому как на дворе наместника псковского Гордяты, будущего тестя своего, он появился почти одновременно с выходом на красное крыльцо хором процессии с невестой во главе. Олег лишь проводил едва не припозднившегося на собственные смотрины жениха суровым взглядом из-под кустистых белых бровей. А когда отец суженой торжественно поднял полупрозрачное покрывало с лица его суженой...
— Ты?! — только и сумел выдавить из себя княжич, спотыкаясь на ровном месте.
Невеста окинула его оценивающим взглядом с высоты крыльца и, смешно сморщив носик, заметила:
— Да, все-таки надо было притопить тебя в омуте, пока еще была такая возможность. — Сокрушенно вздохнула: — Какие налимы были бы жирные! Да чего уж теперь...
Игорь растерянно заморгал. А Ольга, повернувшись к отцу, продолжала:
— Батюшка, ты, помнится, спрашивал, что мне на свадьбу подарить? Весло. — Гордята удивленно открыл рот. — Весло мне новое у Сфири-плотника закажи. — Перевела взгляд на мявшегося внизу княжича. — Чую, скоро оно мне точно пригодится.
И только стоявший за спиною Игоря Свенельд, единственный из всех, не сдержал в тот миг улыбки. Ему пришло в голову, что вскоре у него, возможно, появится шанс разделить с кем-то еще это тяжкое бремя — думать за молодого княжича...
Из "Степенной книги царского родословия":
О великом князе Игоре, как он сочетался браком с блаженной Ольгой. Когда еще совсем юный Игорь был в Псковской земле — рассказывают некоторые дивное сказание — однажды тешился он охотой и увидел на той стороне реки хорошую добычу; и не мог он перейти на ту сторону реки, потому что не было лодки, и увидел он, что кто-то плывет по реке в лодке, и позвал он лодочника к берегу, и велел перевезти себя за реку. И когда плыли они, взглянул Игорь на гребца того и увидел, что это девица (а это была блаженная Ольга) совсем юная, красивая и отважная. Он никогда ее раньше не видел, и вид ее поразил его (а ведь сказано в Писании: «Похотливые очи зарятся на запретное»). И разгорелась в нем страсть, и обратился он к ней с бесстыдными словами. Она же поняла коварство этих непристойных слов и, пресекая его непристойные речи, не как юная, но как умудренная зрелым умом, сказала, обличая его: «Зачем напрасно позоришь себя, о князь, склоняя меня на срам? Зачем, думая о неподобающих вещах, постыдные слова произносишь? Не обольщайся, видя меня, молодую девушку, совсем одну, и не надейся — не возьмешь меня силой. Хоть я неученая, и очень молодая, и проста нравом, как ты видишь, но я понимаю, что ты обидеть меня хочешь и говоришь непристойные слова, которых я и слышать не хочу». <...> И сразу Игорь отказался от своего юношеского порыва, и, устыдившись, в молчании перебрался через реку, запечатлев все это в сердце своем до времени, и вернулся в Киев. Когда же пришло время, повелел он, чтобы нашли ему невесту, и стали ему подыскивать ее, как это было в обычае для властителей. И многими он пренебрег и вспомнил дивную в девицах Ольгу, отвагу и красоту которой видел своими глазами, и из уст которой слышал речи разумные, и целомудренный нрав которой видел. И послал он за ней родича своего, вышеназванного князя Олега, и взял ее в жены с подобающей честью, и так сочетались они законным браком.