Дача у нас, значит, в Репино. Нежно и страстно его люблю, как будто это не посёлок городского типа, а Хавьер Бардем. Там однажды из-за меня мужики чуть не подрались, с тех пор мне как бы в голову запало, что я роковая женщина. И хоть других подтверждений этому не поступало, воспалённое сознание нормально фунциклирует и при минимуме доказательств.
Репино (историческое финское название Куоккала) — это будто петербургская Рублёвка, только как и всё петербургское значительно беднее. Сейчас там понастроили, конечно, всякого, но тем не менее сохранилась в некотором количестве культура, эстетика, система диспозиций. Ведь невозможно нормальному человеку вслух или даже про себя произнести словосочетание “барвиха лакшери вилладж” и не сблевать. В Москве-то можно, конечно, деваться некуда, здесь и Райкин-плаза считается удачным названием, а под Петербургом, извините, но так нельзя.
Из главных достопримечательностей в Репино — пляж. (Из побочных — Пенаты). На том пляже произошло два знаменательных события: мне в ногу вонзился кусок стеклянной бутылки, и Маяковский написал “Облако в штанах”. Меня лично спас мужчина в красных плавках, который поднял моё ослабевшее тельце на руки и аккуратно доставил до бабушки, которая потом накладывала на ранение вонючую мазь Вишневского и запретила мне купаться. Ногу спасли, лето — испортили. А Маяковского, как известно, и вовсе не уберегли.
Другой исторически важный локус — памятник самому Репину. Под ним мы однажды с мальчиками пили водку на лавочке и закусывали шпротами, но я вообще не об этом хотела рассказать, вечно отвлекаюсь. Так вот.
Пространство это знавало свои подъёмы и падения — в девяностых началось масштабное строительство коттеджей. Что-то достроили и заселили богатыми гражданами (знаем мы, как вы в девяностые богатели), а что-то застыло в молчаливом великолепии. Папенька мой говаривал, проходя мимо “Хозяин либо сидит, либо лежит”.
И в этих недостроенных домах мы детьми любили играть в разные опасные для здоровья игры — очарование арматуры в том возрасте очень сложно было в себе преодолеть.
Потом благосостояние граждан стало вновь расти, и дома эти достроили, привели в божеский вид, продали и вновь там завелись обеспеченные люди. И выглядит нынче это всё довольно симпатично — ни дать, ни взять одноэтажная Америка.
А я теперь, когда прохожу мимо, имею какое-то странное чувство — от того, что знаю планировку чужих домов, как свои пять пальцев, ведь мы так каждый сантиметр обжили, там, где у кого-то сейчас спальня, жгли костёр, а там где бассейн — кое-кто впервые целовался.
В общем, что я хочу сказать, Репино — это любовь. Если вы не были, то побывайте. Это в одной станции от того самого Комарово, где похоронена Ахматова и другие приличные люди (на недельку, до второго, я уеду и так далее), только намного лучше.
