В период с конца 2016 года по начало 2017-го в ЦСКА дебютировали сразу семеро молодых футболистов. Поразительно, что только один из них не считается воспитанником «армейцев» ни по каким правилам, хотя заряд со своим именем Константин Кучаев слышал с трибун «ВЭБ-Арены» чаще, чем другие его бывшие партнёры по «молодёжке». В интервью Константин делится воспоминаниями из детства, победами и планами на будущее.
– Твой первый тренер рассказывал в одном из интервью, что из Рязани пробиться в профессиональный футбол почти невозможно. А как тебе это удалось?
– А мне кажется, что это несложно. Неважно, из какого ты города – из Рязани или из Москвы. Если будешь работать, то это обязательно увидят. Я вообще попал на занятия футболом случайно: в школу пришёл тренер Александр Иванович Грачёв и пригласил всех заниматься. Я был гиперактивным, поэтому родители и отдали туда, чтобы эту активность куда-то деть. Я ещё и плаванием занимался к тому же.
В детстве мне было интересно только играть в футбол — я не смотрел матчи, не болел ни за одну команду. Но с каждым днём меня затягивало всё больше и больше. В итоге плаванье я бросил, как и музыкальную школу, кстати. Играл на фортепиано, но сейчас уже ничего не вспомню.
– В какой момент понял, что хочешь связать жизнь с футболом?
– Я даже не осознавал, что занимаюсь серьёзно. Просто играл в рязанской школе, а потом меня отвезли в интернат «Сатурна». Я вообще не представлял, куда еду. Потренировался в Раменском — говорят: «Тебя отобрали, нужно ещё раз приехать». Так и ездил туда-сюда, пока меня не взяли. Наверное, только через полгода после этого я узнал, что существуют и другие интернаты, есть профессиональные команды, куда нужно стремиться. Про то, что у них есть молодёжные команды, узнал только, когда в ЦСКА позвали. Короче, вообще не понимал, как всё устроено.
– До того как ты попал в «молодёжку» ЦСКА, ты отказывал «армейцам» два раза. Почему?
– В 2014-м в ЦСКА позвали не только меня, но и моего друга Борю Яковлева. Он очень обрадовался и звал с собой, но я решил, что нет смысла рисковать. Был не готов к ЦСКА. В «Сатурне» я играю, а что будет там? В итоге Борю, к сожалению, «зачехлили» — в состав он не проходил. Сейчас он играет в «Рязани» во второй лиге.
– Свою первую тренировку с основой помнишь?
– Самая первая была ещё при Слуцком, когда все разъехались по сборным. Тогда чуть ли не полмолодёжки в основу подтянули, чтобы тренировка полноценной была. Уже потом Виктор Михайлович Гончаренко взял нас на зимние сборы с первой командой. Волнения опять же не было, потому что было много молодых ребят. Александру Головину было намного сложнее в своё время.
– Быстро адаптировался?
– На наших легенд смотрел, как на статуи: «Я на поле рядом с Акинфеевым, Игнашевичем, Березуцкими!» Но лидеры помогли молодёжи освоиться и не чувствовать себя чужими. Хотя скорости в основе намного выше — поначалу вообще не понимал, как тут играть. В течение двух месяцев пытался подстроиться — и никак не получалось. Думал уже, что провалил сбор, и меня пошлют куда подальше. Я бы даже сказал, что и сейчас не до конца привык (смеётся).
– «ВЭБ-Арена», гол в ворота английского клуба «Манчестер Юнайтед», которые защищал Давид де Хеа. Какая была реакция родных и знакомых? Телефон разрывался?
– Да уж, писали все, кого я знаю и не знаю. Но по пути домой и дома телефон взял в руки только один раз. Только чтобы позвонить маме. Лёг и уснуть не мог до утра.
– Вспоминал гол?
– Я вообще ничего не почувствовал — как будто на тренировке забил. Никакой эйфории — хотелось взять мяч и побыстрее развести с центра. Мы пропустили четыре, так что какой в моём голе вообще был смысл? В общем, радость — точно не та эмоция. Лучше б я не забил, но мы победили.
– Скоро Чемпионат мира, сможешь попасть в сборную?
– Поживём – увидим.
Беседовал Николай Трубин
