ГЛАВА 3
СЛУЖБА НА КРЕЙСЕРАХ
Приказом Народного Комиссара Обороны СССР от 28 мая 1935 года № 1502 я был удостоен звания командира Рабоче-крестьянского Красного Флота (РККФ) — инженера-механика. Для дальнейшего прохождения службы назначен на Черноморский флот.
В Севастополь я прибыл в июне месяце и получил назначение на крейсер «Красный Кавказ» командиром дивизиона живучести. Севастополь мне очень понравился. Маленький беленький городок на берегу Черного моря. Южная и Северная бухты служили отличным местом для стоянки кораблей. Море было чистое и прозрачное. Хрустальная бухта вполне оправдывала свое название. Жителей в городе было около 70 тысяч человек. Жили они в основном в маленьких домиках, утопающих в фруктовых садах.
В Инкермане и Камышовой бухте было много водоплавающей дичи, и эти места были любимыми местами для местных охотников. В городе ходили маленькие трамвайчики без боковых стенок и дверей. Ходили редко и медленно. Даже в Балаклаву ходил такой трамвай, который начинал свое движение от Исторического бульвара и шел по насыпи, сделанной англичанами еще при обороне Севастополя в 1854–1855 г. Эту насыпь англичане сделали для узкоколейной железной дороги, по которой хотели доставлять из Балаклавы на свои позиции ядра и пушки. Но дорогу достроить не успели, а сделанная насыпь пригодилась для трамвайного пути. Я ездил на трамвае в Балаклаву, и в пути на ходу соскакивал с трамвая, рвал цветы, догонял трамвай и снова садился на свое место на скамейку, расположенную вдоль трамвайного вагона.
Кораблей в Севастополе было мало, а в Балаклаве совсем кораблей не было. Там был дом отдыха да небольшое рыбно-консервное предприятие, которое перерабатывало уловы рыбы балаклавских рыбаков.
Крейсер «Красный Кавказ» был одним из новых кораблей, построенным Николаевским судостроительным заводом на базе недостроенного во время империалистической войны крейсера «Адмирал Лазарев». На нем были установлены башенные орудия с центральной наводкой. Всего четыре башни, по одному оружию в башне. А силовая установка на корабле оставалось прежней (паровые турбины), такая же, как на крейсере «Червона Украина».
Бригада крейсеров состояла из трех крейсеров: «Красный Кавказ» — флагманский корабль, «Червона Украина» и «Красный Крым». Крейсер «Красный Крым» находился на капитальном ремонте, и в бригаде плавало два крейсера. В Южной бухте стояли эскадренные миноносцы старой постройки типа «Незаможник» и старые тральщики.
Командиром крейсера «Красный Кавказ» был капитан 1 ранга Заяц, командиром крейсера «Червона Украина» был капитан 2 ранга Кузнецов и командиром крейсера «Красный Крым» был капитан 2 ранга Зубков. Командующим бригады был капитан 1 ранга т. Юмашев. Боевая подготовка крейсеров строилась таким образом. В понедельник после политзанятий крейсера в сопровождении эсминцев выходили в море для отработки курсовых задач и в пятницу вечером возвращались на базу. Суббота — день большой приборки, подведения итогов и планирования работы на следующую неделю.
С большим старанием я взялся за освоение техники и за работу с личным составом. В училище мы прошли теоретические основы корабельной техники, а здесь нужно было осваивать уже конкретную технику непосредственно своего заведования и корабля в целом. Я ясно понимал, что командир дивизиона живучести, в состав которого входит трюмная группа, должен знать устройство своего корабля лучше всего командного состава корабля. Поэтому я особенно усиленно изучал корпус крейсера. Старался облазить все помещения корабля. По вечерам (да иногда и ночью) я изучал корабль по чертежам, а потом со старшинским составом лазил по отсекам и всем помещениям.
В заведовании трюмной группы много боевых и бытовых систем и магистралей, которые необходимо знать в совершенстве, чтобы грамотно их эксплуатировать, своевременно ремонтировать и умело использовать при боевой обстановке. Кроме знания устройства корабля, мне, как вахтенному механику, необходимо было хорошо знать силовую установку корабля (главные турбины, котлы, генераторы) и уметь грамотно использовать эту технику в походных условиях. С изучением техники все было ясно. Нужны были только время и старание. Другое дело с отработкой взаимоотношений с людьми. Нужно было завоевать авторитет у подчиненных и своих начальников. Авторитет, как известно, с дипломом в училище не выдается, и его нужно завоевать на месте своей службы. Плавая во время практики на кораблях, я убедился, что тот начальник пользуется наибольшим авторитетом, который хорошо знает технику, строго и справедливо требует и душевно относится к своим подчиненным. В этом направлении я и старался строить свою жизнь на корабле. В первую очередь я старался наладить свои отношения со старшинским составом. С главными старшинами я быстро нашел общий язык. Они были старые служаки, лучше меня знали технику своих заведований и активно помогали мне во всей многогранной работе. Узнал я также их слабые и сильные стороны и соответственно строил свои отношения с ними. Очень внимательно и глубоко я знакомился с командирами отделений. Корабельное отделение моряков — это первичное звено сложного корабельного коллектива. Здесь происходит детальное освоение техники и отрабатывается грамотная эксплуатация ее как в боевой, так и в повседневной жизни корабля. Здесь вырабатываются высокая организованность и крепкая дисциплина. Поэтому от служебной деятельности командиров отделений зависит успех подразделения. Я старался детальней познакомиться с командирами отделений. Присматривался к их работе на вахте, дежурстве, ремонте и к действиям по боевой тревоге. Узнавал их слабые и сильные стороны и старался исправить отдельные недостатки. Для изучения личного состава я старался чаще бывать в кубрике в любое время суток. В задушевной беседе я познавал душу и чаяния каждого моряка. При проведении политзанятий и подведении итогов боевой подготовки за неделю я особенно близко познавал настроение и душевное состояние каждого специалиста и старался воспитать у своих подчиненных высокую идейность и любовь к Родине. Мои старания давали успех. Через месяц после прибытия на корабль я уже был допущен к самостоятельному дежурству по БЧ-5 и еще через месяц уже самостоятельно стоял ходовую вахту в машинах. С чувством гордости и ответственности стоял я ходовую вахту, зная, что управляю силовой установкой мощностью около 50 000 лошадиных сил и от моих действий зависит успех похода. Мне нравилась четкая, размеренная корабельная служба как на ходу, так и на якорной стоянке.
По боевым тревогам мы особенно внимательно отрабатывали умение моряков действовать на боевых постах в затрудненных условиях. Моряки часто с закрытыми глазами тренировались производить нужные переключения или другие действия. Обращалось внимание и на отработку взаимозаменяемости. Для моих трюмных машинистов, которые по боевой тревоге обычно стоят на клапанах затопления погребов с боеприпасом, такие тренировки играли особо важную роль. Морякам такие тренировки нравились, и они часто проводили их на боевых постах без боевых тревог. Наш корабль был флагманским кораблем, поэтому часто на учениях и в походах присутствовали представители штаба флота или сам командующий флотом т. Кожанов, который любил беседовать с командирами, особенно с молодыми. Товарищ Кожанов имел богатый опыт в службе, он участник Гражданской войны и участник становления нашего флота при советской власти. Он иногда рассказывал, как моряки в Гражданскую войну отстаивали наши завоевания Октябрьской революции, и перед нами ставил задачу укрепления боевой мощи нашего флота. Такие беседы оставили глубокий след в нашем сознании, и хотелось служить как можно лучше.
Запомнился мне случай, как я впервые побывал на заседании военного совета флота. А дело было такое. Как-то в осенние месяцы, когда производились зачетные артиллерийские стрельбы, наш корабль буксировал щит, по которому артиллерия крейсера «Червона Украина» должна была вести огонь своим главным калибром. Мы знали, что при этом важно, чтобы турбины нашего корабля работали особенно четко, не допуская изменения ритма хода. Когда корабли легли на боевой курс, крейсер «Червона Украина» открыл огонь, и при первом залпе один снаряд попал в мостик нашего корабля. Снаряд был небоевой, однако тяжелая болванка, попав в фундамент дальномера, вырвала много мелких осколков из чугунного фундамента, и один осколок попал в плечо командира крейсера и разорвал шинель. Командир сразу же подал команду «Наш долой!», и стрельба прекратилась. Случай этот разбирался на военном совете флота. Вероятно, со стороны командования крейсера «Червона Украина» были подозрения об изменении хода крейсером «Красный Кавказ» при стрельбе, что и послужило причиной попадания снаряда в мостик. Поэтому командир нашего корабля, направляясь на военный совет, прихватил меня с собой как стоящего в это время вахту вахтенным механиком, и приказал захватить журналы вахтенного механика.
Военным советом руководил командующий т. Кожанов. На военном совете присутствовали: член военного совета т. Гугин, начальник штаба флота (фамилию не помню), командир бригады крейсеров т. Юмашев, командиры крейсеров т. Заяц и т. Кузнецов, командиры БЧ-2 крейсеров и флагманские артиллеристы бригады и флота. Доклад делал командир БЧ-2 крейсера «Червона Украина», который высказал предположение, что причиной отклонения снаряда от цели явилось изменение хода буксируемого щита, а также то, что таблицы стрельб не учитывают кориолисово ускорение. Мне, как молодому инженеру-механику, было предложено определить, какова будет величина кориолисова ускорения в данных конкретных условиях. У меня еще тогда держались в голове формулы теоретической механики, я тут же прикинул на бумаге и определил, что если вести стрельбу строго по меридиану, то кориолисово ускорение дает отклонение падения снаряда на несколько метров. Из вахтенного журнала было видно, что изменения режима работы турбин в момент стрельбы не происходило. Поэтому оправдание командира БЧ-2 крейсера «Червона Украина» не имели основания.
Подробный доклад по этому происшествию сделал флагманский артиллерист штаба флота т. Рулль. Он доказал, что причиной такого отклонения снаряда от цели является грубое нарушение таблиц стрельбы, при котором нужная поправка на данный тип снаряда была сделана в другую сторону. После окончания работы военного совета командующий т. Кожанов открыл свой сейф и предложил т. Юмашеву взять свой рапорт назад, заявив, что будет приказ по этому происшествию. Видимо, в рапорте командира бригады не все было правильно и объективно изложено.
Служба на корабле шла своим чередом. В 1936 году мне пришлось заниматься с личным составом: изучать и обсуждать новую Конституцию нашей страны, вступившей в период социализма. В процессе этой работы быстро росли сознание моряков и их политическая зрелость. И мне самому также пришлось много читать и готовиться к таким занятиям, что также повышало и мою политическую зрелость.
В конце 1936 года наш корабль готовился к длительному походу в район Англии на морской парад по поводу коронации английского короля. Было проделано много работы по приведению корабля в готовность к такому длительному походу, но в последний момент было принято решение наш корабль в этот поход не посылать.
Осенью 1936 года начались события в Испании. Командир крейсера «Червона Украина» т. Кузнецов был направлен военным советником в Испанию. На Угольной пристани грузились суда с боевой техникой и оружием и направлялись в испанские порты.
В 1937 году наш корабль снова получил указание готовиться к длительному походу. На этот раз предстоял поход в Бискайский залив для контроля за тем, чтобы мятежники не получали оружия от других стран, заинтересованных в победе мятежников. Однако этот поход также был отменен.
В это время в вооруженных силах и на флотах проводились мероприятия по избавлению от так называемых врагов народа. Вооруженные силы потеряли таких военачальников, как Тухачевский, Блюхер, Якир, Егоров. В это время многие большие начальники арестовывались и репрессировались. Был арестован и репрессирован командующий флотом Кожанов и начштаба флота, кажется, т. Боголепов. Член военного совета, начальник политуправления флота т. Гугин застрелился. Покончил с собой и начальник главного политического управления т. Гамарник. В неизвестном направлении исчезли начальник штаба бригады крейсеров т. Григорьев и начальник политотдела бригады т. Субботский. Был арестован флагманский инженер-механик бригады т. Прохватилов и командиры БЧ-5 крейсера «Червона Украина» и крейсера «Красный Кавказ».
Боевая подготовка в этот смутный период времени проводилась в ограниченных масштабах, а по существу была свернута из-за значительного перемещения командного состава. Приходилось жить в необычном напряжении, но служебные обязанности необходимо было выполнять добросовестно, понимая, что ты служишь для Родины.
В этот период в командовании нашего крейсера были частые изменения. Но мне особенно запомнился период 1938 года, когда старшим помощником на крейсере был капитан 3 ранга Алафузов, который оставил в моем сознании глубокий след. Мне хотелось брать пример с этого человека в своей службе. Товарищ Алафузов пришел на наш корабль со штабной работы. Очень грамотный организатор, хорошо знающий морскую службу, всегда спокойный и уравновешенный, он пользовался большим авторитетом у командного и всего личного состава. Мне по службе приходилось часто беседовать с т. Алафузовым, и он очень умело и тонко поправлял мои упущения и ошибки в работе и направлял мое внимание на вопросы, которые необходимо решать в данный момент.
В начале 1939 года я был назначен на должность командира БЧ-5 на крейсер «Червона Украина», который готовился к постановке на капитальный ремонт. В это время крейсер «Красный Крым» закончил капитальный ремонт и вступил в строй действующих кораблей.
Завод имени Орджоникидзе в городе Севастополе, куда мы становились на ремонт, приобрел хороший опыт во время ремонта крейсера «Красный Крым» и с большой активностью приступил к демонтажным работам на нашем корабле. Личный состав был переведен в береговые казармы в Куриной (ныне Инженерной) балке на Северной стороне, а корабль встал к заводской стенке. В первую очередь было демонтировано вооружение корабля. Потом начался демонтаж всего электрооборудования, паропроводов, трубопроводов и части вспомогательных механизмов. На корабле оставались только главные турбины и котлы, которые предполагалось снимать с корабля после вскрытия верхней палубы и демонтажа надстроек. Но в это время в Европе началась война. Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили войну Германии. Началась Вторая мировая война. Угроза нападения Германии на нашу страну нарастала. В Наркомате Военно-Морского Флота было решено капитальный ремонт крейсера «Червона Украина» не производить, а ограничиться восстановительным ремонтом с сокращением объема и сроков ремонта. Завод имени Орджоникидзе через свой наркомат получил соответствующее указание, и работа по восстановительному ремонту крейсера развернулась широким фронтом.
В конце 1939 года командиром крейсера «Червона Украина» был назначен капитан 2 ранга Басистый вместо капитана 3 ранга Буслаева, убывшего на новое место службы.
Служба на крейсере резко изменилась. Прежний командир т. Буслаев мало интересовался ходом ремонта корабля, даже мои посещения корабля всячески ограничивал. У меня с командиром т. Буслаевым были натянутые отношения, особенно после одного занятия с командным составом корабля, на котором я делал доклад о живучести корабля. При докладе я остановился на остойчивости корабля как важном элементе непотопляемости, на доске изобразил метацентрическую высоту и показал, что плечом восстанавливающей пары сил является метацентрическая высота, умноженная на косинус угла крена. Тут т. Буслаев прервал меня и заявил, чтобы я не увлекался косинусами углов, а говорил более конкретно, что надо знать командному составу об остойчивости. Продолжая свой доклад, я остановился на Цусимском сражении и показал, что некоторые русские корабли в бою при повреждениях переворачивались и тонули, не использовав полностью запас плавучести. При этом обратил внимание на то, что остойчивость кораблей была понижена за счет приема грузов (угля) на верхнюю палубу, и флагманский инженер-механик эскадры обращал внимание командования эскадры на это, но командование не захотело разбираться в этих косинусах, что и приводило к переворачиванию кораблей во время боя. После занятий командир корабля т. Буслаев вызвал меня к себе в каюту и долго отчитывал за нетактичность высказывания.
Новый командир т. Басистый в первую очередь стал вникать в ход ремонта корабля. Я был удивлен, когда увидел командира на корабле в комбинезоне. Он предложил мне показать корабль и доложить о ходе ремонта. Мы с командиром почти целый день лазили по отсекам корабля, и я поражался его выносливости и настойчивости, с которыми он осматривал корабль и вникал во все детали ремонта корабля. Я доложил командиру о двух важных вопросах, которые могут задержать вступление корабля в строй в назначенный срок. Вопросы были такие.
1. За многие годы службы корабля корпусные конструкции многократно красились, на всех переборках накопился толстый слой засохшей краски, которая является хорошим горючим материалом. Этот слой краски необходимо удалить для ремонта корпусных конструкций и покрасить эти конструкции вновь. Удаление старой краски именуется окирковочными работами и является весьма трудоемким, так как выполняется вручную. Для выполнения этой работы нужно большое количество рабочей силы, которой завод не располагает.
2. О ремонте главных турбин, которые имели два крупных дефекта. Первый дефект заключался в том, что большинство турбинных лопаток, как ротора, так и статора, были забиты накипью, которая попадала в турбины с насыщенным паром. Все котлы нашего корабля не имели пароперегревателей и подавали пар в турбины насыщенный, с паром приносилась часть солевых остатков котловой воды, которая оседала на лопатках. Вторым дефектом турбин был значительный износ шеек опорных подшипников. Шейки турбин имели значительную коррозию, так как масляная система не имела сепараторов, и попадание забортной воды в масло приводило к коррозии шеек опорных подшипников. При капитальном ремонте планировалась проточка всех шеек опорных и упорных подшипников, но ввиду отмены капитального ремонта проточка шеек турбин была исключена из ремонтных ведомостей.
По моему докладу командир предложил вопрос о ремонте главных турбин решать мне самому совместно со специалистами завода, а вопрос об организации окирковочных работ корпусных конструкций он будет решать сам.
Командир крейсера т. Басистый после беседы с директором завода т. Сергучевым организовал помощь заводу в окирковочных работах, мобилизовав для этой цели почти весь личный состав корабля во главе с командным составом. Закипела дружная работа, появились рационализаторские предложения, ускоряющие окирковочные работы, и через небольшой срок эта проблема была решена. Окирковочные работы уже не тормозили ремонт корабля. По ремонту главных турбин было предложено ряд вариантов, но все они требовали больших подготовительных работ. Окончательно было решено лопатки турбин от накипи чистить ручным способом, а шейки подшипников только зачистить путем ручной полировки.
Как-то в начале 1940 года на завод приехала большая комиссия из Москвы по ремонту кораблей. По ремонту нашего корабля комиссия заседала на корабле, на это заседание пригласили и меня. Совещание вел невысокий черноватый человек армянской наружности. Меня удивило, как он быстро и смело принимал решения по ряду технических вопросов, по которым мы долго не могли найти решение. И все присутствующие слушались его. Когда кончилось совещание, я спросил главного строителя нашего корабля, кто этот человек. Главный строитель сказал, что это новый нарком судостроительной промышленности т. Тевосян. Я раньше слышал эту фамилию, связанную с металлургической промышленностью, и представлял т. Тевосяна высоким и крупным человеком.
Новый нарком судостроительной промышленности, обладающий высокими организаторскими способностями и творческой инициативой, проделал в то время большую работу по введению в строй больших кораблей и вступлению в строй новых эсминцев, подводных лодок, тральщиков и других кораблей. Он организовал мобилизационные работы по ремонту линкора «Севастополь», обязал Николаевский завод отремонтировать главную турбину на крейсере «Красный Кавказ», ускорил постройку крейсера «Молотов» в Николаеве и принял меры по ремонту нашего корабля. В результате все большие корабли Черноморского флота (линкор и шесть крейсеров) к началу войны были в строю.
Летом 1940 года, будучи в Севастополе, крейсер «Червона Украина» посетил нарком Военно-Морского Флота т. Кузнецов, который несколько лет плавал на этом корабле и вложил много труда для поддержания высокой организации и выучки моряков. Он осмотрел корабль, побеседовал со старыми мичманами, которые служили с ним в 1935–1936 годах, и в разговоре с директором завода т. Сургучевым сказал, что крейсер очень нужен в начале 1941 года. Директор обещал принять все меры, чтобы корабль весной 1941 года вступил в строй действующих кораблей.
Ремонт подходил к концу. В феврале 1941 года начались швартовные испытания механизмов. Личный состав из береговых казарм переселился на корабль, и началась отработка организации корабельной службы. Швартовные испытания котлов и вспомогательных механизмов прошли нормально. Приступили к швартовным испытаниям турбин. Эти испытания заключались в том, чтобы прокрутить турбины до полных оборотов при разобщенном гребном вале. При испытании первой турбины, еще не достигнув полных оборотов, были подплавлены оба опорных подшипника. Пока перезаливали подплавленные подшипники, начали испытывать вторую турбину, и снова поплавили оба подшипника. Такая же картина получилось на третьей и четвертой турбинах. Положение стало тревожным. Назревала угроза срыва сроков ремонта, да кроме того, не было ясно, что делать дальше и как устранять обнаруженный дефект. Решение не протачивать шейки турбин было вероятной причиной подплавления подшипников. Но это решение было вынужденное, так как для проточки шеек нужно было выгружать турбины с корабля, а это задерживало ремонт не менее чем на год. Надо было найти возможность нормальной работы подшипников при существующих шейках турбин. Я принялся изучать теорию смазки. Перечитал много литературы и особенно настойчиво проштудировал статьи профессора Военно-морской академии т. Яновского. При этом обратил особое внимание на теорию масляного клина, на котором держится шейка ротора во время работы турбины. В разрезе этой теории осмотрел конструкцию наших подшипников, и у меня создалось впечатление, что масляные канавки, которые прорубаются в подшипниках, нарушает масляный клин, что и приводит к подплавлению подшипников. При неизношенных шейках роторов такая конструкция еще обеспечивала работу подшипников, а при теперешнем состоянии шеек подшипники нормально работать не могут. Для большей убедительности своего мнения я осмотрел подшипники колеса ротора на крейсере «Ворошилов», где диаметр шеек колеса и число оборотов были близки к нашим турбинам, и убедился, что там нет масляных канавок в заливке подшипников. Высказал свои впечатления и предложил на одной из турбин сделать заливку баббитом без масляных канавок и опробовать эти подшипники. Мое предложение было принято, и на одной из турбин опробовали такие подшипники. Результаты оказались положительными. Прокрутили турбину до полных оборотов, и подшипники оказались целыми. Срочно переделали подшипники на всех турбинах и прокрутили все турбины на полных оборотах. Все подшипники работали нормально. Угроза задержки ремонта миновала.
В апреле 1941 года наш крейсер вошел в море на ходовые испытания, которые прошли вполне успешно. Корабль развил полный ход около 29 узлов и устойчиво продолжительное время обеспечивал ход 28 узлов.
Наступили первомайские праздники 1941 года. Для нашего корабля это был особый праздничный день. В этот день крейсер «Червона Украина» вместо заводского флага поднял военно-морской флаг и вступил в состав эскадры Черноморского флота. Корабль был включен в состав бригады крейсеров. Начались учебные будни. Полным ходом идет боевая подготовка. На корабле больше половины офицеров ранее не плавали на этом корабле, кроме того, в каждой боевой части много молодых моряков, которых надо обучать и тренировать в освоении техники и оружия. Международная обстановка была напряженная. В Европе полыхала Вторая мировая война, которая приближалась к границам нашей Родины. Я был убежден, что с фашистами начнется в ближайшие месяцы. Даже отправляя небольшую группу сверхсрочников и старослужащих в очередной краткосрочный отпуск, я предупреждал о своевременном и быстром возвращении на корабль при начале войны.
В середине июня 1941 года наш корабль сдал все положенные задачи и был зачислен в группу кораблей боевого ядра флота, предназначенного к немедленным боевым действиям в случае войны.
продолжение следует