Даша лежала, отвернувшись к больничной стене, и почти не шевелилась. Только мелко вздрагивающие плечи могли показать, что девушка ещё жива. Душой она уже умерла: в тот момент, когда у неё отобрали детей.
"Дашка!" - резкий окрик сестры заставил шестнадцатилетнюю девушку вздрогнуть и оторваться от учебников. Выйдя во двор, Даша увидела сестру с мужем, которые наливали в стакан очередную порцию вонючего самогона. "Пей!" - Анфиса подвинула стакан с мутной жидкостью сестре. Дашка покорно взяла стакан и, давясь, проглотила пойло: она знала, что бывает, если воспротивиться. Сестра брала отцовский ремень и хлестала Дашку так, что некоторые шрамы остались на всю жизнь. Голова закружилась, и никогда не выпивавшая Дашка сразу захмелела. Анфиса сунула ей кучу каких-то листов бумаги: "Подписывай!" Дашка оставила скромную роспись пьяными, как и она сама, буквами, после чего её отпустили спать.
"Анфиска, да не хочу я эту малолетку трогать, ты сбрендила!" - шепотом возмущался Игорь, собутыльник и сожитель Дашиной сестры и, по совместительству, опекунши после смерти родителей. "Да она никому не скажет, всё сделает, а у нас ребёночек будет! Вот и договор подписала!" - Анфиска помахала увесистой пачкой листов. "На ещё выпей и иди!" Игорь выпил ещё не раз, прежде чем решился зайти в Дашкину комнату. Она крепко спала, раскинувшись на кровати. Игорь подошёл, сел на край и осторожно прикоснулся к стройному девичьему бедру. Тут алкоголь взял своё, и Дашку сверху придавило мощное тело Игоря. Она резко проснулась, когда почувствовала сильную боль и поняла, что происходит. Закричать он ей не дал, продолжая то, за чем пришёл. Ушёл только под утро, и тогда Дашка, сгорающая от стыда и унижения, смогла убежать в душ, где изо всех сил тёрла себя мочалкой, пытаюсь отмыться от позора.
А спустя 3 месяца Даша поняла, что ждёт ребёнка. Она умоляла сестру помочь, но та только рассмеялась: "А ты не помнишь, что для меня ребёнка рожаешь? Договор подписан, милая." Дашка горько расплакалась. Ещё полгода спустя скорая привезла её в районную больницу, где она через несколько часов родила двух чудесных малышей: не наблюдаясь в консультации, Дашка и предположить не могла, что носит под сердцем двоих детей. Но ей не принесли их на кормление и запретили навещать. Сестрица, которая брезгливо заглянула к обливающейся слезами Дашке, сообщила, что у неё всё схвачено, и пускай пишет отказ от детей, тогда она, Анфиса, может быть пристроит её в какое-нибудь общежитие, чтоб на улице не болталась.
В тот момент, когда опухшая от слёз Дашка сидела в кабинете главврача и не могла рукой пошевелить, чтобы подписать бумаги и отказаться от детей, в дверь постучали. Когда она распахнулась, Анфиса нервно хохотнула: "А вот и папаша явился!" - после чего осеклась, ведь в больнице она утверждала, что отец ребёнка неизвестен. Игорь спокойным голосом заявил права на детей и необходимость воспитывать их родными матерью и отцом, после чего посмотрел на Дашу так, что она всё поняла. Попытки Анфисы кричать, что он совратил несовершеннолетнюю и должен сесть в тюрьму пресекла сама Даша: с колотящимся сердцем сказала, что всё было по взаимному согласию, а так как ей было 16 лет, то уголовной ответственности никто не несёт. Игорь шепнул: "Спасибо!", Дашка кивнула, а Анфиса упала в обморок.
Через неделю Игорь встретил Дашу с малышами и отвёз в свою квартиру. Оставил денег, попросил прощения и развернулся к выходу, но Дашка попросила не уходить. Игорь остался. Он давно не брал в рот ни капли, устроился на работу и с удовольствием помогал Даше по хозяйству и с детьми. Спал на кухне, а через год, когда Даше исполнилось 18 лет, она сама подошла к нему и обняла. Он снова бросился просить прощения, а она закрыла ему рот поцелуем и сказала, что счастлива, что сейчас всё так получилось. Ведь если бы не было того насилия, то и жизнь её не стала бы наполнена радостью и детским смехом. Игорь зарылся в Дашину копну густых волос и заплакал от счастья.