У всех нас есть свой собственный субъективный список лучших фильмов. Если мы попытаемся проанализировать его, то наверняка увидим, что большую его часть составляют фильмы, которые мы увидели в подростково-юношеском возрасте. То есть мы встретились со своими любимыми фильмами в возрасте примерно от 14 до 24 лет.
Смотря каждый год новинки кинематографа мы глубокомысленно вздыхаем и говорим: «Ничего интересного не снимают, не то что раньше…». Но справедливы ли мы в своих претензиях к фильммейкерам-современникам? Однозначно нет. Хорошее кино снимали, снимают и будут снимать.
Испортилось не кино, а мы. Мы – старые, брюзгливые, недовольные зрители. Даже если нам 25 лет, по меркам кинематографа – мы уже ветхие старикашки, списанные в утиль.
Основную кассу современной мировой кинопродукции составляют зрители младшего подросткового возраста – 12-16 лет. Именно они толпами ходят в кинотеатр, покупают попкорн. Ради них фильммейкеры отказываются от обнаженки и излишней агрессии в кадре, лишь бы рейтинг не был выше PG13.
Эти «нормальные», молодые зрители чисты и непорочны. Они смотрят фильм и не сравнивают его с миллионом точно таких же виденных ранее фильмов. Они искренне удивляются сюжетным поворотам, потому что такого раньше не видели и никак не могли ожидать подобного поворота событий. Они восхищаются красотой и талантом Райана Гослинга, потому что они понятия не имеют кто такой Ричард Гир.
А что же делаем мы, старые зрители? Мы предусмотрительно насмотрелись огромного количества фильмов, и придя в кинотеатр не можем удержать свою память в уздах. Этого актера мы уже где-то видели, он играл маньяка-убийцу, а в другом фильме умирал от рака… Сколько можно повторять этот сюжетный ход… Да понятно, что на десятой минуте главный герой фильма не умрет, давайте уже дальше… Этот режиссер что-нибудь новое когда-нибудь сделает, уже пятый фильм у него все одна и та же тема мусолится… Это вообще взято из Одиссеи Кубрика, это из Крестного отца, а это из Титаника что ли? Никак не вспомню, в каком фильме видел этот красивый вокзал… И все в этом роде. Ничто не ново, ничто не удивляет, ничто не восхищает.
И мы правы, действительно все старо как мир и все новое – это хорошо забытое старое. Нам кажется, что еще пять-десять лет назад сценаристы были креативны, а режиссеры уникальны. Сейчас же они просто используют проверенные штампы и заимствуют устаревшие приемы.
В нашем списке любимых фильмов множество оригинальных фильмов, с уникальными героями, уникальными сценариями и художественными способами выражения. Мы любим эти фильмы, ссылаемся на них, вспоминаем и вдохновляемся ими. Эти фильмы действительно были хороши.
Единственное, чего мы не понимаем, это то, что мы сами когда-то были «молодыми зрителями», у которых представление о мире, мысли и смыслы не были железобетонными, мы были открыты к восприятию новой информации. Встречаясь с фильмами, которые подтверждали или развивали еще только зарождавшиеся представления, мысли о мироустройстве и о нас самих, мы влюблялись в эти фильмы. Мы высвобождали особое место в картотеке своей памяти для данного фильма и с тех пор возвращались к нему, протирали с него пыль, брали в руки и наслаждались ощущением обладания и любовно возвращали на его почетное место.
Владимир Познер частенько вспоминает один из эпизодов фильма «Полет над гнездом кукушки». Тот, где герой Джека Николсона спорит, что поднимет объективно неподнимаемый и неподсильный ему умывальник. Пытается, не поднимает и говорит: «Ну, я хотя бы попробовал». Познер часто вспоминает этот эпизод как образец морали: лучше попробовать что-то сделать и потерпеть поражение, чем не попробовать вовсе. Отличная жизненная философия. В кинематографе можно перечислить огромное число историй, разыгрывающих и предъявляющих данную мораль. Но каждый из нас воспринял подходящую нам жизненную философию из определенного, одного единственного фильма. Все остальные истории для нас – вторичны.
Только тот фильм, с которым мы встретились в тот самый момент, когда мы способны были воспринять тот или иной жизненный урок, останется с нами навсегда. Познер вспоминает именно данный эпизод не потому что это самый лучший фильм, в котором отражена данная идея, а потому что он встретился с этим фильмом в значимый для себя жизненный период.
Кино не стало хуже, это мы стали хуже. Мы испортились как зрители – наша картотека полна, все почетные места в нашей памяти уже заняты. Мы утвердились в большинстве своих представлений о жизни, мире и самих себе. Но мы все же ищем в кино смыслы, ищем идеи, которые стали бы частью нашей жизни, частью нас самих. И иногда нам удается их найти. Наш список любимых фильмов редко, но все же обновляется. И те фильмы, которые способны нас поразить, действительно хороши. Или мы просто пропустили его аналог в своем подростково-юношеском возрасте. Или просто не были готовы воспринять его смысл. Поэтому не стоит убеждать сегодняшних подростков в том, что понравившийся им фильм не так уж хорош, что он во многом плагиат других известных картин. И не надо убеждать их посмотреть фильм, который Вы считаете (прототипом) первоисточником и который входит в Ваш список любимых фильмов. Ведь вполне возможно, что Ваш первоисточник вовсе не первоисточник, а плагиат неизвестного Вам черно-белого фильма, шедшего в кинотеатрах, когда Вам было 5 лет…
Кадры из фильмов "Лицо со шрамом" 1932 г. и 1983 г. выпуска. Ремейк с Аль Пачино в главной роли для абсолютного большинства современных зрителей воспринимается как первооснова. Образ Аль Пачино в массовом сознании служит прототипом для сравнения с персонажами гангстерских фильмов вышедших позднее. С первоисточником 1932 года выпуска мало кто знаком.
